- 1. Соборность и иерархичность
- 2. Соборное и иерархическое устройство Церкви согласно учению св. апостола Павла и св. Игнатия Богоносца
- 3. Выражение соборности
- Божественная литургия
- Священство, богословие и монашеская жизнь
- Соборное совещание и принятие решений
- Пастырское служение
- Личные дарования
- 4. Соборный и антисоборный образ жизни
- Выводы
Много
обсуждений идет в настоящий момент по поводу соборного строя или так называемой соборной системы
Церкви. Действительно, соборный строй является отличительным и характерным
признаком Православной Церкви, поскольку управление всеми Поместными Церквами
основано на принципе соборности, на так называемом «соборном разуме», а не на
мнении одного конкретного человека. В Православной Церкви мы опираемся на
решения Поместных и Вселенских соборов и действуем по принципу «изволися
Святому Духу и нам», «угодно было Собору», а не руководствуемся частными суждениями
отдельных членов Церкви. Конечно, в том случае, если какой-либо член Церкви
достиг святости или состояния обóжения, тогда он самой своей жизнью и своим наглядным примером
выражает внутренний дух Церкви и является авторитетом в вопросах духовной
жизни. Вот почему часто бывало так, что решения, которые принимались
Поместными и Вселенскими Соборами, основывались на позиции некоторых святых.
Полагаю, что соборный строй Церкви следует
рассматривать через призму иерархической системы Церкви, участники которой
имеют различные дарования и несут различное служение, согласно иерархической
градации. Все те многочисленные люди, которые совместно трудятся в Церкви в
различных областях, которые молятся, участвуют в богослужениях, изучают
различные церковные вопросы, действуют не по мирским законам и правилам, а в
зависимости от тех особых дарований, которыми наделен каждый из них Духом
Святым, Который «весь собирает собор церковный».[1]
Это означает, что соборный строй и
иерархическая система Церкви также являются даром Божиим и действуют
благодатью Святаго Духа в Теле Христовом, ведь Церковь — это Тело
Христово, это приобщение и общение человека с Богом. Основанием Поместных и
Вселенских Соборов является не просто существование епископов и других клириков
как служителей Церкви, а существование людей, которые совместно участвуют в общении
с Богом. Таким образом, нам становится понятно, почему изображение святых отцов
Вселенских соборов, которых покрывает Дух Святой, создано на основе иконы
Пятидесятницы, когда на Святых Апостолов сошел Святой Дух, и они стали
членами Тела Христова. Композиция иконы глубоко символична: апостолы
расположены полукругом, а не замкнутым кругом; это означает, что общение с
Богом является открытым и для других, и в нем на протяжении веков участвуют
многие.
Далее мы будем рассматривать соборную и
иерархическую систему Церкви через призму даров Духа Святаго; при этом имеется
в виду не формальное выполнение каких-либо обязанностей в Церкви, а причастность
к богообщению, в разной степени. Собор вне этого понимания, даже если он
созывается и проводится по всем правилам и при наличии всех необходимых
внешних атрибутов собора, не является выражением сознания Церкви.
Для того, чтобы говорить о соборности и
иерархичности Церкви, необходимо дать определение этим понятиям, выяснить,
что они означают, а также, каким образом они связаны друг с другом.
Слово Σύνοδος (греч. «Собор»), состоит из двух
частей – префикса «συν» (греч. союз «с») и корня «οδός» (греч. «путь»), и первоначальном означало «соидущего» или «спутника».
У Антифила (I в.
от Р. Х.) мы встречаем следующее: «Корабль стяжал он священнозаключенный,
единоплывущий, спутник жизни и смерти». У историка Арриана (
В этом значении слово σύνοδος используется многими святыми отцами
Церкви, чтобы обозначить «идущего вместе», от настоящей жизни к жизни
будущаго века, от нижнего Иерусалима к Иерусалиму Горнему. Святитель Иоанн
Златоуст, говоря об иудеях, которые каждый год при воспоминании исхода из
Египта в Землю обетованную принимали пищу стоя, не снимая сандалии, настаивал,
что и мы должны поступать так же. «Посему ешь, препоясавшись и обувшись, дабы
знать, что если ты начал вкушать Пасху, должен уйти и отправиться в путь».[2] Также и в других
своих текстах он отмечает, что христиане являются путниками, идущими к Царствию
Божию.
Греческое слово ιεραρχία означает ранг, достоинство иерарха,
поскольку иерархом называется священник, который «возглавляет богослужения»,
но одновременно слово ιεραρχία означает «совокупность чинов».[3]
Говоря об иерархии, следует упомянуть
произведения свмч. Дионисия Ареопагита о небесной и церковной иерархии. Что
касается небесной (ангельской) иерархии, выделяется девять чинов, состоящие
из трех ликов: верхний (серафимы, херувимы и престолы), средний (господства,
силы, власти) и нижний (начала, архангелы и ангелы). Этой небесной ангельской
иерархии соответствует земная иерархия Церкви. Первые три чина – это таинства
просвещения (крещения), миропомазания и собрания (Евхаристии). Вторая триада
— это три степени восхождения к Богу: очищение – просвещение – обóжение. И, наконец, существует три
степени священства: диакон, священник и епископ, и три чина у мирян:
оглашенные и отлученные от причастия, миряне и ферапевты (монахи).[4]
Налицо
два основных элемента, которые выявляют единение небесной и церковной
иерархии. Первый заключается в том, что законоположители церковной иерархии установили
ее путем подражания надмирной «небесной иерархии». И второй момент – это
то, что небесные тайноводители явили нам небесную иерархию и установили, что
она находится в соработничестве Богу вместе с нашей земной иерархией «в
зависимости от степени нашего обóжения» и «нашей способности уподобляться их богоподобной святости».[5]
Церковная иерархия является плодом и
осуществлением «боговдохновенного, божественного и боготворящего знания и деятельности».[6] Ее
целью является «уподобление и единение с Господом», что становится возможным
только для тех, кто «возлюбит достоблаженные заповеди и священнодействия».[7]
Таким образом, как небесная, так и
церковная иерархия существуют не сами по себе, а имеют непосредственную связь
с богообщением.
2. Соборное и
иерархическое устройство Церкви, согласно учению св. апостола Павла и св.
Игнатия Богоносца
С момента своего возникновения Церковь
предстала как сообщество, обладающее определенной структурой. Первоначально
церковная иерархия состояла из апостолов; впоследствии были рукоположены
диаконы и пресвитеры-епископы. Все они были наделены особыми дарами и служили
этими дарами Церкви, передавая благодать Святого Духа верующим. После преставления
Апостолов епископы заняли их место во всех аспектах церковной жизни. Здесь я
позволю себе обратиться к учению св. апостола Павла.
В начале, а также в заключительной
главе некоторых его посланий, отмечаются имена его сотрудников о Господе.
Также указаны имена получателей данных посланий, которые были членами Церкви.
Они охарактеризованы апостолом как святые, и занимают свое место на ступенях
церковной иерархии. «Павел и Тимофей, рабы Иисуса Христа, всем святым во
Христе Иисусе, находящимся в Филиппах, с епископами и диаконами (Флп. 1, 1).
Очевиден тот факт, что у филиппийцев церковная иерархия образовалась на
достаточно ранних стадиях, у них уже тогда были епископы-пресвитеры и диаконы,
которые были удостоены именования «святые» и занимали определенное положение
в Церкви. То же самое наблюдается во всех посланиях апостола Павла. Наглядным
примером тому является его послание к Римлянам, где упоминаются имена его
соратников и сподвижников, а также имена тех, кому были адресованы его
приветствия «с целованием святым» (Рим. 16, 1-23).
Церковь устроена не так, как мирские
организации и не человеческими руками; Она имеет небесное происхождение, по
образу устроения небесной иерархии. «Наше бо житие на небесех есть, отонудуже
и Спасителя ждем, Господа (нашего) Иисуса Христа» (Флп. 3, 20).
Начало церковного уклада находится не на земле, а на небесах, где происходит
всемирное служение Небесной Церкви, где бессмертные венцы славы раздаются
Господом нашим Иисусом Христом: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная
звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1Кор. 15, 41). Также,
уклад церковный не ограничивается только земными ситуациями, не связан только
с мирскими ожиданиями, но имеет прямое отношение ко святым, которые близки
Богу, «зане Тем имамы
приведение обои во единем Дусе ко Отцу. Темже убо ктому несте странни и
пришелцы, но сожителе святым и приснии Богу» (Еф. 2, 18-19). Члены
Церкви, которые деятельно участвуют в соборном и иерархическом устроении Церкви,
являются согражданами святым и «своими» для Господа.
Церковь – это
не человеческая организация, а Богочеловеческий организм, Тело Христово. Уже
само это выражение характеризует различные дарования, которыми наделен
Богочеловеский организм Церкви и которые деятельно проявляются на различных
уровнях церковной иерархии. Апостол Павел в своем Послании к Римлянам
отмечает: «Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно
и то же дело, так мы,
многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены. И как, по данной нам
благодати, имеем различные дарования…» (Рим. 12, 4-8). В Первом
Послании к Коринфянам Апостол Павел описывает более подробно, что Церковь есть
Тело Христово, а христиане – члены этого Тела. Существует множество даров
духовных, которыми мы наделены Духом Святым; есть различные служения, на
которые поставляет Сам Господь, и есть множество действий, которые
совершаются Самим Господом (1Кор. 12, 1-31). И, конечно же, все
духовные дары должны способствовать устроению Церкви (1Кор. 14, 4-6).
В своем Послании к Ефесяням св. апостол
Павел говорит о духовных дарах, которыми наделены члены Церкви, и о
иерархическом укладе Церкви, который был дарован Богом. «И Он поставил одних
Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями»
(Еф. 4, 11). Апостолы, пророки, евангелисты, пастыри и учителя,
вместе со святыми — таково было соборное и иерархическое устройство первой
Церкви. Все были наделены духовными дарами и в разной степени были причастны нетварной
энергии Божией. Нигде мы не наблюдаем равенства духовных даров и служений.
Целью церковной иерархии является
пастырское окормление пасомых, чтобы вести их к обóжению или, другими словами, к
приобщению нетварной благодати Божией. Церковь всегда была источником
благодатных событий и ситуаций, которые служат «к совершению святых, на дело
служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и
познания Сына Божия» (Еф. 4, 12). Речь здесь не идет о каких-либо событиях,
происходящих подобно светским мероприятиям. Соборное и иерархическое
устройство Церкви не означает простого обсуждения и принятия общих решений, но имеет целью
упражнение святых в добродетели и созидание Тела Христова.
Наивысшая цель соборного строя и
церковной иерархии есть ни что иное, как обóжение верующих. «Доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа
совершенного, в меру полного возраста Христова…» (Еф. 4, 13). Духовная зрелость
и достижение духовного совершенства сравнивается с достижением возраста Христова –
это означает обóжение верующих христиан. Именно таким образом можно достичь
единства веры и познания Сына Божия.
Такое иерархическое устройство Церкви
очень четко прослеживается в посланиях святого Игнатия Богоносца. Единение
между епископами, пресвитерами, диаконами и простыми верующими происходит на богодухновенных
и евхаристических началах. В Послании Святого Игнатия к Ефесянам речь идет о
епископе и «достоименитом пресвитерстве», достойном Бога, которое «так
согласно с епископом, как струны в цитре».[8] Единение
всех христиан, клириков и мирян, исходит изнутри и неразрывно соединено с
действием Триединого Бога в Церкви как в Теле Христовом. И действительно,
такое единение должно проявлять себя как «собор» и как совместное шествие по
единому пути. Святой Игнатий пишет: «Все вы спутники друг другу. Богоносцы и
храмоносцы, святоносцы, во всем украшенные заповедями Иисуса Христа».[9] Здесь видно,
что все, участвующие в соборном устроении Церкви, являются богоносцами и храмоносцами,
несут свет Христов и украшены исполнением заповедей Христовых.
Единение епископов, пресвитеров и мирян
выражается во всей духовной жизни Церкви. Именно поэтому, обращаясь к христианам
Церкви магнезийской, он пишет: «Не думайте, чтобы вышло что-либо похвальное у
вас, если будете это делать сами по себе; но в общем собрании да будет у вас
одна молитва, одно прощение, один ум, одна надежда в любви и в радости
непорочной. Един Иисус Христос, и лучше Его нет ничего. Поэтому все вы
составляете из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как
одного Иисуса Христа, Который изшел от Единого Отца и в Едином пребывает, и к
Нему Единому отошел».[10]
Вся иерархическая структура Церкви связана
с Триединым Богом. Епископ рассматривается как Отец, пресвитеры – как
апостолы, а диаконы – как образ служения Христова. Святой Игнатий
Богоносец наставляет и убеждает магнезийцев: «Старайтесь делать все в
единомыслии Божьем, так как епископ председательствует на место Бога,
пресвитеры занимают место собора апостолов, и диаконам, сладчайшим мне,
вверено служение Иисуса Христа, Который был прежде век у Отца, и, наконец,
явился видимо». [11] При этих
условиях должно происходить подчинение вышестоящим: «Посему, как Господь без
Отца, по Своему единению с Ним, ничего не делал ни Сам Собой, ни чрез
апостолов, так и вы ничего не делайте без епископа и пресвитеров. Не думайте,
чтобы вышло что-либо похвальное у вас, если будете это делать сами по себе;
но в общем собрании да будет у вас одна молитва, одно прощение, один ум, одна
надежда в любви и в радости непорочной». [12]
Более четко это позиция выражена в
Послании к траллийцам: «Все почитайте дьяконов, как заповедь Иисуса Христа, а
епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же, как собрание
Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви».[13] В
другом месте св. Игнатий Богоносец увещевает: «Пребывайте в согласии вашем и
взаимной молитве. Каждому из вас, особенно же пресвитерам, следует покоить
епископа в честь Отца, Иисуса Христа и апостолов».[14]
Схема иерархии, предложенная и
описанная святым Игнатием Богоносцем, выглядит таким образом: Бог Отец, Иисус
Христос, апостолы, и соответственно, епископ, диаконы и пресвитеры. Все,
находящиеся на этих степенях священства, так же, как и миряне-христиане,
имеют нечто общее – церковная жизнь, Причастие Св. Таин во время Божественной
евхаристии, молитва, соблюдение заповедей Христовых, жизнь, по подобию Божию.
Соборное и иерархическое устройство
Церкви, рассматриваемое в ракурсе духовных даров и приобщения очищающей, просвещающей
и боготворящей энергии Божией, прослеживается во всей жизни Церкви. Некоторые
проявления церковной жизни более чем наглядно отображают этот факт.
Соборное и иерархическое устройство Церкви
выражается и переживается на практике во время Божественной Литургии. Божественная
Литургия является истинно церковным деянием, поскольку члены Церкви совместно
восхваляют Бога и участвуют в Таинстве Божественной Евхаристии. Участие в
церковной жизни происходит различными и многочисленными способами. Клирики во
главе с епископом приносят бескровную жертву, а миряне молятся и участвуют в
жизни Церкви соответственно имеющимся у них дарам духовным.
Различие между оглашенными, просвещенными,
кающимися и верными – это своего рода иерархия, различные ступени,
которые занимают участвующие в Божественной Евхаристии. И для каждой из этих
категорий произносятся различные молитвы, поскольку Церковь молится осознанно
и в зависимости от ситуации, иными словами, одни молитвы предназначены
оглашенным, другие — просвещенным, и иного характера молитвы за кающихся
и за верных.
Различие даров духовных заметно также и
в отношениях между представителями духовенства и мирянами. Клирики участвуют
в Божественной Литургии в зависимости от своей степени посвящения, и никто не
имеет право превысить дозволенного. Обычно говорят, что епископ действует на
месте и по образу Христа, и многие цитируют в подтверждение творения святого
Игнатия Богоносца. Как мы могли удостовериться ранее, согласно святому
Игнатию Богоносцу, епископ действует по образу Бога Отца, диакон – по
образу Иисуса Христа. Вероятно, это сказано потому, что ана́фора, или
евхаристи́ческая моли́тва, которая является центром Божественной Евхаристии и
которую произносит епископ, это молитва к Богу Отцу. Миряне также различаются
по дарам духовным, например, на низшей ступени клира находятся диаконы,
чтецы, певчие и молящийся народ, который имеет дар участвовать в великом
Таинстве Божественной Евхаристии и причащаться Тела и Крови Христовым.
Расположение мест для клириков в
алтаре, сооружение престола и священного жертвенника – это наглядное
отображение того, как совершается служение у жертвенника небесного. Такое расположение –
это символ, оно означает единение между нетварным и тварным миром, между
небесным и земным, это эсхатологическое переживание Божественной литургии будущего
века в настоящем времени.
Обустройство алтаря отображает то видѐние, которое в свое время узрел св. апостол
и евангелист Иоанн Богослов и которое описано в Апокалипсисе. Это можно
наблюдать и в других богослужебных элементах, в Божественной Литургии и вообще
в разных видах церковного искусства. Синтрон или сопрестолие, находящееся в
алтаре, где установлен епископский трон и сидения для пресвитеров, жертвенник
с частицами мощей тех, кто мученически пострадал во имя Христа, литургия
торжествующей Церкви Небесной и по всей вселенной, «аллилуйя», которое поет
народ в храме и воспевают ангелы на небесах, и прочее – все это
указывает на то, что и сама структура и чин божественной евхаристии, а также
само обустройство алтаря отображают небесную Божественную Литургию, которую
наблюдал св. апостол и евангелист Иоанн Богослов на небесах и которая описана
в книге Откровения (см. Откр. 4, 2-11; 5, 6-14; 7, 9-19;
21, 1 и далее). Влияние книги Откровения на богослужение и жизнь Церкви
отмечено многими толкователями Священного Писания.[15]
Согласно свмч. Дионисию Ареопагиту, мужи,
постигшие тайны Божии, передали нам описание бесплотных небесных чинов, вернее,
деяний ангелов, которые изображаются в виде материальных существ, имеющих
сложную форму, дабы мы имели возможность благодаря таким священным символам приблизиться,
насколько это возможно, к Богоподобной их простоте, не быть привязанными к
земному, усвоить добродетели ангелов и уподобиться им. Таким образом, наш
разум должен созерцать «красивые явления» как проявление «незримого благолепия»,
чувственно воспринимаемые ароматы – как «превышающее ум благоухание»,
видимый свет – как образ «света невещественного», их священные учения –
как выражение «умного созерцания», виды церковного убранства – как
отображение «гармонии и упорядоченности божественного творения», совершение
Божественной евхаристии – как пресуществление хлеба и вина в истинное
Тело и Кровь Иисуса Христа. И вообще все, что было передано небесным
сущностям сверхъестественным образом, нам было передано символически, в виде символов.[16]
Богослужение – это общее бытие, совместное
хоровое пение людей, соединенных друг с другом по милосердию Божию и по
благодати Святаго Духа; пение благозвучное, благодаря Святой Троице, Которая
дарует ему гармонию свыше. Святой Иоанн Златоуст говорит: «Ах, как
великодаровит Христос, Спаситель наш! На небесах славословят воинства
Ангельские; на земле ту же самую песнь воссылает многочисленное собрание
человеков. Одно общее торжество составляют и небесные, и земные существа.
Одно у них благодарение, одно радостное ликование. Неизреченное милосердие
Господа совокупило их вместе. Дух Святой соединил их, всеблагой Отец согласил
их пение в одну стройную песнь. Свыше происходит это благозвучие тонов –
от Пресвятой Троицы, как от неких гуслей, раздается эта сладкая и блаженная
песнь. Ангельское пение, немолчная гармония. Ничто так не услаждает нашу
жизнь, как то утешение, которое получаем мы в церкви».[17]
В жизни Церкви есть три основные вида
даров духовных: дар священства, дар богословия и призвание к монашеской жизни —
это проявления Святаго Духа, Который действует внутри Церкви и подается
каждому члену Церкви соответственно степени его свободы [от греховных
страстей]. Это чудесным образом описывает святитель Григорий Нисский.
В книге Ветхого Завета «Песнь Песней» в
какой-то момент описывается Царь Соломон, восхваляющий красоту своей
возлюбленной, и между прочим Соломон в своих хвалебных речах упоминает глаза,
волосы и зубы девушки, описывая их таким образом: «Се еси добра, ближняя Моя,
се еси добра: очи твои голубине, кроме замолчания твоего: власи твои, яко
стада козиц, яже открышася от Галаада. Зубы твои, яко стада остриженых, яже
изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия несть в них. Яко вервь
червлена устне твои, и беседа твоя красна; яко оброщения шипка ланиты твои,
кроме замолчания твоего (Песн. П. 4:1-2). Святитель Григорий Нисский в своих
трудах объясняет эти слова таким образом, что Церковь и есть та дивной
красоты женщина, и в дальнейшем поясняет, кто имеется в виду под Ее очами, волосами
и зубами.
«Очами» Церкви являются «все,
назначенные Богом в руководство», которых в народе называют «прозорливыми».
Речь идет о пророках Ветхого Завета, поскольку Самуил был назван видящим, Иезекииль —
оком, Михей — зрящим, Моисей – боговидцем.[18] Сходную
ситуацию наблюдаем и в случае с пророками Нового Завета, и конечно же, к этой
категории относятся все, ведущие за собой народ Божий, т.е. епископы и
представители духовенства. Они именуются очами, поскольку видят Солнце правды
и могут распознавать дружественное и неприязненное.[19]
«Власами» или «кудрями» Церкви являются
все, подражающие св. пророку Илии, который, после многолетних аскетических
подвигов в долине Галаадской, учил народ жизни в воздержании; те, кто следует
примеру св. пророка Илии в добродетели и в аскетических подвигах. Под
волосами, вероятнее всего, подразумеваются монахи и отшельники — «слава
и похвала» Церкви, которые украшают Церковь точно так
же, как волосы украшают голову человека.[20]
«Зубами» Церкви, которые восхваляются в
Песне Песней до того, как воспеваются уста, именуются те, кто принадлежит к «наставникам,
обсуждающим и разбирающим догматы», благодаря которым учение становится для
нас удобопонятным и полезным. Зубами в духовном смысле этого слова служат для
Церкви те, кто раздробляет и перемалывает твердый и жесткий хлеб словесного
учения, делая его доступным для тех душ, которые менее способны к созерцанию.[21]
Таким образом, очи — представители
духовенства, власы — монахи и зубы — богословы и профессора —
составляют славу и похвалу Тела Церкви, и вместе с тем имеют внутреннее и
внешнее единение друг с другом.
В «Песни Песней» очи именуются «голубями»,
потому что, согласно толкованию святителя Григория Нисского, голуби
символизирует простоту и невинность нрава, а также — благодать Святого
Духа, так как Он явился видимым образом в виде голубя. Именуются «очами»,
поскольку воспевается и восхваляется весь человек, «постижимый опытным путем
и умозрением».[2] Таким образом,
те, кто получили «видимую власть над Церковью», не видят в происходящих
событиях только материальное и телесное, но имеют духовное зрение, с помощью
которого постигают невещественную природу вещей.[22] Монахи –
это власы Церкви, Невесты Христовой, потому что, как волосы не имеют чувствительности
и не чувствуют боль или наслаждение, так и монахи, «умертвившие чувства,
подобны мертвым». Монахи сравниваются с волосами, т.к. они умерли для мира,
не надмеваются мирскими похвалами и почестями, не страдают от оскорблений и
презрения, и придерживаются одинаковой позиции, как бы к ним ни относились.[23] Богословы
и профессора именуются зубами за свою твердость, за непоколебимое стояние в
истине, подобно зубам, которые гладким и стройным рядом укоренены в деснах.[24] Стройность
зубов сравнивается с красотой стад, на которых острижено руно, поскольку
Церковь хочет, чтобы все, принадлежащие к этой категории, «были пострижены,
то есть обнажены от всякой вещественной тяготы, потом в купели совести омыты
от всякой скверны плоти и духа, сверх же сего всегда восходили в преспеянии и
никогда не увлекались обратно в бездну».[25]
Очевидно, что клирики, монахи и
богословы внутри Церкви составляют единое целое и стремятся к славе и прославлению
Церкви. Это совершается не внешним образом, путем организации каких-либо
мероприятий; это — внутреннее единство и духовный подвиг, совершаемый по
благодати Христовой. Вот почему я думаю, что среди епископов, монахов и
богословов не должно присутствовать соперничество, а, наоборот, единение, поскольку
мы все стремимся к единой цели. Церковь не следует отождествлять с клириками
и соборами иерархов; Она есть Невеста Христова с прекрасными очами, дивными
власами и красивыми ровными зубами, иными словами, украшение Церкви –
это священники, монахи и богословы, которые живут во Христе, являются
причастниками божественной благодати и стремятся к умножению славы Божией.
Для того, чтобы периодически разрешать
различные проблемы, связанные с церковной жизнью, отцы Церкви собираются на
Соборах, Поместных и Вселенских, и при содействии Святаго Духа обсуждают и
принимают соответствующие решения.
Участники заседаний Соборов должны
выражать внутреннюю жизнь Церкви, дух святых отцов и разбираться в Священном Писании
и творениях святых отцов Церкви: «Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог
судить его? А мы имеем ум Христов» (1Кор. 2, 16). Проведение
заседаний Собора не должно существенно отличаться от того, каким образом они
молятся в храме. Молитва, глубочайшее чувство присутствия Божия и общения с Ним,
благопристойное поведение во время обсуждения и особенно при голосовании
являются выражением соборного и иерархического строя Церкви.
Канонические вопросы, которые призваны
решать отцы Церкви, как правило, исходят из тех убеждений и ситуаций, которые
наблюдаются в повседневной церковной жизни, иными словами, из тех ситуативных
моментов, с которыми сталкивается каждый представитель духовенства в силу
своих церковных обязанностей, а также в силу отсутствия канонических решений для
определенных ситуаций. Аналогичный подход применяется и для вопросов,
связанных с терминами и догматами. Ересь, по сути, представляет собой
отсутствие опыта, когда все умозаключения, как правило, строятся на догадках.
Когда человек является причастником боготворящей энергии Божией, он не может впасть
ересь, поскольку из собственного опыта знает об энергиях Божиих, о
существовании Триединого Бога и следует за умудренными опытом отцами Церкви. Нарушение
пределов дозволенного со стороны диаконов, пресвитеров и епископов
свидетельствует об отступлении божественной благодати. Грех отдельных членов
Церкви не является личным делом каждого; это признак помрачения ума, и
поэтому в результате различных действий ум должен просветиться, чтобы человек
мог стать истинным членом Церкви и участвовать в жизни церковной.
Далее следует отметить, что во время
соборных совещаний епископы не просто передают и выражают мнение народа; они говорят,
будучи просвещенными Духом Святым, в соответствии с уровнем своего личного
духовного развития. Епископ является причастником благодати архиерейства,
которая не является внешним атрибутом какой-либо деятельности, а особым
действием Божиим, в соответствии с духовным состоянием каждого, и таким
образом руководит народом Божиим. Разумеется, дар архиерейства действует в
любом случае, независимо от уровня духовной жизни того, кто его получил, и все
таинства совершаются соответствующим образом, но если существует разлад между
этим даром и внутренним духовным состоянием архиерея, то таковой не может вести
за собой верующих должным образом. Если народ находится в состоянии духовного
просвещения и обóжения,
то его точка зрения учитывается на соборных совещаниях. В противном случае,
обмирщенному «гласу народа» нет места в соборных решениях. Именно по этой
причине на Вселенских Соборах действовали определенные основополагающие
принципы, определяющие как решения, так и терминологию Собора.
Мы привыкли говорить об управлении
Церковью, как будто речь идет о светском административном аппарате. Однако,
наше мнение таково, что управление Церковью имеет преимущественно пастырский
характер.
Когда мы читаем канонические решения
Поместных и Вселенских Соборов, то можем четко выделить, что они не относятся
к церковному руководству в мирском смысле этого слова, а предопределяют
пастырское окормление клириков и мирян, согрешающих и кающихся. Отцов Церкви
интересует спасение всех и каждого, которое следует понимать, как приобщение человека
к нетварным Божественным энергиям, через которые становится возможным его возрождение
во Христе. Даже материальными вещами следует управлять именно в этой
перспективе.
Руководство и разрешение церковных
вопросов, которое осуществляется в митрополиях и на приходах – это, в
первую очередь, пастырское служение. И оно осуществляется не только
епископом, но и на местах, соборами, церковной иерархией и
священнослужителями, носителями даров Святаго Духа.[3] В Церкви не
существует прав и обязанностей в области духовного окормления пасомых, а есть
разновидности благодатного служения, которое является продолжением Божественной
Евхаристии.
Соборное и иерархическое устройство
Церкви, находящее отображение в чине Божественной Литургии и в обустройстве
храма, где имеется притвор, основной храм и алтарь с синтроном, проявляется и
за пределами храма, во время пастырского служения. Атмосфера Божественной
Литургии, в ее благодатном измерении, передается всей внутренней церковной
жизни, будь то в храме или за его пределами. Члены Церкви, участвующие в
таинстве Божественной Евхаристии, всеми силами должны стремиться сохранить
евхаристическую жизнь и атмосферу Божественной Литургии и в дальнейшем, по ее
завершении, исполняя свое ежедневное служение в Церкви. Для того, чтобы
беседы с верующими в митрополии и в храмах, занятия благотворительностью и
вся церковная жизнь в целом отражали соборное и иерархическое устройство
Церкви, они должны быть проникнуты евхаристической жизнью, которая является
величайшим даром и соделывает нас причастными Телу Христову. В противном
случае, соборный строй подвергнется обмирщению и секуляризации.
Соборное и иерархическое устройство Церкви
четко проявляется в решениях Поместных и Вселенских Соборов. Именно там
собираются епископы, пресвитеры и диаконы, каждый из которых занимает
определенное положение в Церкви, и принимают решения по ключевым вопросам
церковной жизни. Определениями Вселенских Соборов[4] регулируются и
устанавливаются границы между истиной и ересью. А священные каноны определяют
порядок управления, подчинения и пастырского служения Церквей на местах.
Имеет большое значение то приветственное
слово, которое произнесли отцы, собравшиеся на Трулльском Вселенском Соборе,
который также известен как VI Вселенский Собор. Эту речь отцы направили императору Юстиниану II, который был инициатором созыва Собора.[26]
В начале этого приветственного слова
речь идет о боговоплощении Христа и об освобождении человеческого рода от
заблуждения, об открытии Царствия Божия и лишении диавола всякой силы. Ибо везде
установлено разумное служение и совершается Божественная Литургия, где «Бог,
приносимый в жертву и раздаваемый во обновление телес и вместе душ,
обоготворяет причащающихся».[5]
Силою Божией «и демоны обращаются в бегство, и священное собрание людей в
церквах таинственно освящается, и рай сладости открыт для всех и, наконец,
все делается новым». [27]
Однако «человекоубийца дьявол», который
не мог видеть это воскрешение человека во Христе, «не престал метать стрелы
зла и уязвлять верных страстями, дабы отделить их от данного им действия
Духа, а также чести и благодати».[28]
Но благий Подвигоположник и Начальник
нашего спасения не оставил нас беспомощными, и воздвиг людей, которые
противоборствовали диаволу оружием благочестия. Речь идет о пророках, которые
«извлекши меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17), и таким
образом сразившись с лукавым, разрушали власть его над нами, делаясь вождями
паств и исправляя народам пути Господни, дабы, по неведению лучшего, не
уклонялись на стремнистые пути беззакония и не падали».[29]
Христос, Который даровал нам бытие и
Своим вочеловечением возсоздал человеческий род и призвал его к Себе, возведя
от падения, продолжает Свою спасительную миссию через отцев, «светильников Церкви
и учителей, освещающих нам пути к Богу и направляющих к Евангелию, и житие
которых, по божественному Апостолу, на небесех есть».[30]
Два предыдущие Вселенские Собора, собравшиеся
в царствующем и богохранимом граде Константинополе, не приняли священные правила,
«чрез которые народы оставили бы худый и низкий образ жизни и обратились к
лучшей и высшей жизни», как это было сделано на других четырех Вселенских
Соборах. В результате, случилось так, что «люди святые, царское священство,
за которое умер Христос» превратились в «людей раздираемых и волнуемых
многими беспорядочными страстями и едва не отторгнутых и не отсеченных от
божественного пристанища, по неведению и забвению уклонившихся от дел
добродетели и, говоря апостольским словом, Сына Божия поправших, и Кровь
заветную скверну возомнив, ею же освятися, и Духа благодати укоривших».[31]
Таким образом, благочестивый царь,
просвещаемый светом Христовым, созвал сей Собор, чтобы восстановить порядок в
Церкви: «Ты определил собраться сему святому и богоизбранному вселенскому
собору, дабы собранием в одном месте и единомыслием многих было исправлено у
тебя должным образом то, что составляет предмет заботливости». Благодатию
Святаго Духа этим Собором были составлены священные правила.[32]
В «Приветственном слове» Пятого-Шестого
Вселенского Собора, обращенном к царю, по инициативе которого и был созван
этот Собор, отчетливо видно, что Вселенскими Соборами руководит Христос в Духе
Святом, что отцы Церкви, участвующие в этих Соборах, вдохновляются Святым Духом,
и таким образом происходит обсуждение решений. Их деятельность направлена на
спасение пасомых, что может быть определено, как переживание боговоплощения
Христа на своем личном опыте и вхождение в рай. Именно в этом состоит суть
соборного и иерархического уклада Церкви.
Члены Церкви, которая есть Тело
Христово, наделены множеством различных дарований. Эти дарования подаются
Духом Святым с целью созидания Тела Христова. К этой категории относятся
такие дарования, как дар богословия, дар священства, дар учительства, дар управления,
дар чудотворения, дар проповеди и др.
Однако, помимо этих дарований, мы должны
уважительно относиться и к так называемым духовным дарам – таким как молитва,
трезвение, озарение и просвещение ума и сердца, которые лежат в основе дарований,
позволяющих участвовать в литургической и церковной жизни, поскольку без этих
духовных даров, которые должны быть общими для всех членов Церкви, не имеют
силы и другие литургические дарования.
Такого рода учение мы встречаем в
трудах преподобного Симеона Нового Богослова, поскольку в его времена подвергались
сомнению духовные дарования и святость, в частности, его духовного отца
Симеона Благоговейного. В своем слове, посвященном данному вопросу, св. Симеон
Новый Богослов писал: «Кто говорит, что в нынешние времена невозможно
получить Духа Святаго, и кто хулит действия Святаго Духа, говоря, что такия
действия от диавола, тот вводит новую ересь в Церковь Божию».[33]
Основываясь на учении святителя Василия
Великого о том, что хулят Святаго Духа те, кто «видят в ком-либо плод Святаго
Духа, и не Святому Духу его приписывают, но присвояют диаволу»,[6] св. Симеон Новый
Богослов пишет: «Когда кто видит, что какой-нибудь брат христианин совершает
чудеса, или имеет какое-либо дарование Святаго Духа, как-то: сокрушение
сердечное, или слезы, или смирение, или разумение божеских вещей, или другое
что такое, что подает Дух Святый любящим Бога, – и говорит, что это –
прелесть диавола, – тот хулит Святаго Духа. Также и тот, кто говорит,
что сподобляющиеся воздействия Божественного Духа, как сыны Божии, и исполняющие
повеления Бога и Отца их, состоят в прелести от диавола, – и этот хулит
Духа Святаго».[34]
Также можно считать «неверными и
совершенными невеждами, не учеными Божественным тайнам» тех, кто, услышав о
«Божественном осиянии или освещении души и ума, или о созерцании и
бесстрастии, или о смирении и слезах от действия и благодати Святаго Духа
изливаемых, омрачаются очами души и с великою дерзостию решают, что это от
прелести бесовской. Это есть крайнее нечестие, паче, нежели ересь». Ересь
бывает, когда кто уклоняется от существующих догматов и правой веры. Также
ересью является точка зрения, будто теперь нет людей, которые бы любили Бога
и сподоблялись приять Духа Святого и креститься от Него, то есть возродиться
благодатию Святого Духа и соделаться сынами Божиими, с сознанием, опытным вкушением
и узрением. Говорящий такие слова, «низвращает все воплощенное
домостроительство Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и явно
отвергает обновление образа Божия или человеческого естества, растленного и
умерщвленного грехом». Обновлением здесь называется «воссоздание нашего
естества, которое совершил Христос Господь, преложив его из тления в нетление
и из смертности в бессмертие».[35]
Таким образом, всякий, кто уважительно
относится к соборному и иерархическому укладу Церкви, одновременно уважает,
чтит и признает все добродетели и дарования, которыми наделяет Святой Дух
членов Церкви. В противном случае, человек уважает только формальное и
внешнее проявление соборности, но ставит под сомнение действия Святого Духа,
и таким образом, с одной стороны, хулит Святаго Духа, а с другой –
впадает в ересь.
Архимандрит Георгий, настоятель
Монастыря Преподобного Григория на Святой Горе Афон, в одной интересной своей
работе под названием «Соборная структура Церкви и соборное управление делами
церковными, осуществляемое пастырями»,[36]
подробно анализирует, в основном, опираясь на священные каноны, соборное и
иерархическое устройство Церкви. Далее отметим некоторые важные моменты этой
интересной работы в области канонического права и экклесиологии.
На соборную структуру Церкви не просто
повлияла работа действующего Римского Сената того времени; она создана по
подобию Святой Троицы, единой по существу и троичной в Лицах. Создание мира и
его воссоздание были совершены Отцом через Его Сына в Духе Святом. 24-ое
Апостольское правило определяет то, каким образом митрополит может
сотрудничать с епископом, который подчинен ему по образу Святой Троицы.[37]
Соборная жизни Церкви выражается «в
каждом акте общения», поскольку вся «Церковь считается одним постоянным
Собором». Это общение имеет место между митрополитом и епископами, которые ему
подчинены, между епископом и пресвитерами, пресвитером и клириками с мирянами,
которые составляют местную церковную общину, и другими мирянами.
Иерархичность Церкви, понимаемая с точки зрения соборности, выражается и
проявляет себя на всех уровнях церковной жизни.[38]
Соборная жизнь Церкви реализуется в
рамках богословского термина «синергия», как взаимодействие, общее дело Бога
и людей, поскольку внутри Церкви действует Святой Дух.
[39]
Богословское понятие синергии выражает деятельность Бога и совместную с Ним
деятельность человека, потому как ничто на земле не может происходить без
энергии Божией, которая действует при свободном соизволении человека.
Следовательно, соборность представляет собой не какой-то установленный уклад,
а является присутствием Святого Духа, которое имеет множество разнообразных
проявлений там, где человек откликается на призыв Божий.
Эта соборная структура Церкви
выражается на Соборах, направленных на определение понятий в области веры и утверждение
священных канонов, на выборы и рукоположения епископов, которые занимаются
также решением экономических вопросов каждого отдельно взятого епископата.[40]
Из церковной истории видно, что там,
где упраздняется соборный строй, это событие является следствием незрелости,
несостоятельности и греховности представителей духовенства и мирян. Епископ
правит антисоборно в том случае, если использует в качестве рычагов влияния страх,
а не любовь, дисциплину, а не послушание. Тот же антисоборный способ
управления могут использовать и пресвитеры на своих приходах, и настоятели в
своих монастырях. Соборность теряется внутри Церкви и среди ее членов, когда
образуются группы и различные подразделения внутри Церкви.[41]
«Антисоборность» демонстрирует
«эгоцентричную и не преображенную во Христе жизнь». Это означает, что всем
нам необходимо покаяние, чтобы соборный и иерархический строй Церкви действовал
на практике. «Требуется покаяние и изменение о Господе внутреннего человека,
дабы стала возможной таинственная жизнь Церкви в истине, выражающая такие Ее качества,
как кафоличность и соборность. Борьба всех тех, кто трезвится и бодрствует, и
относится к Церкви, как к таинству, с богословской точки зрения, всегда
совершенно ясна: прийти к соборному образу жизни и истинно верному управлению
делами Церкви возможно только путем покаяния».[42]
Выводы
Соборный строй не является внешним и
формальным процессом; это уважение к различным точкам зрения и открытый
диалог, или, по меньшей мере, совместная молитва. Как бы там ни было, дарования
могут принести плод только тогда, когда они основываются на внутренней,
таинственной жизни Церкви. Это означает, что соборный строй должен
функционировать как иерархическая структура Церкви, и оба эти элемента вместе
должны сообразоваться с дарами Святого Духа. Но и эти духовные дары не должны
восприниматься как внешние проявления человеческой деятельности, а как причастность
освящающей энергии Святой Троицы.
Св. апостол Павел в своем Послании к
Колоссянам пишет: «Чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему,
принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь
всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с
радостью… благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых
во свете…» (Кол. 1, 12). Будучи членами Церкви, принявшими таинства
святого крещения и миропомазания, с восприятием очищающей, просвещающей и обожающей
энергии Божией, надеемся стать частью духовенства, сонаследников святых в невещественном
Свете Божием. Святые, которые являются истинными наследниками Божиими,
независимо от их служения в Церкви, живут и действуют во Свете Божием.
Принимая во внимание это апостольское
изречение и все изложенное выше, можно говорить о соборном строе и иерархическом
укладе Церкви как о благодатном состоянии. Когда организация и распределение различных
видов церковного служения совершается извне, когда пренебрегается благодать
как очищающая, просвещающая и обожающая энергия Божия, происходит обмирщение соборного
строя, и тогда он уподобляется всем остальным человеческим организациям и
институтам, которые не ведут человека ко спасению.
Источник: Журнал «Теология» 2/2009. (О соборном строе Церкви), стр. 67-86. Примечания
[1] Δημητράκου Δ., Μέγα λεξικόν της Ελληνικής γλώσσης, τόμος 8ος, σελ. 6967, εκδοτικός οίκος Δημητράκου, Αθήναι 1952. // Димитраку Д., Большой словарь греческого языка, том 8-й, стр. 6967, издательский дом Димитраку, Афины, 1952.
[2] Ι. Χρυσοστόμου έργα, τόμ.
21, ΕΠΕ, σελ. 308-310. // И. Златоуст, Избранные труды, том 21, стр.308-310.
[3] Δημητράκου Δ., Λεξικόν, τόμος 4ος, ένθ. ανωτ. σελ.
3418. //Димитраку Д., Большой словарь греческого языка, том 4-й, стр. 3418.
[4] Φιλοκαλία των Νηπτικών και ασκητικών, τόμ. 3 σελ. 232 και εξής, Πατερικαί εκδόσεις Γρηγόριος ο Παλαμάς, Θεσσαλονίκη 1986. // Добротолюбие, том 3, стр. 232 и т. д., Святоотеческие издания, Григорий Палама, г. Салоники, 1986.
[5] там же, стр. 234-236.
[6] там же, стр. 336.
[7] там же, стр. 346.
[8] Ιγνάτιου Θεοφόρου, Προς Εφεσίους, εις Βιβλιοθήκη Ελλήνων Πατέρων, εκδ. Αποστολική Διακονία της Εκκλησίας της Ελλάδος, τόμ. 2,
σελ. 265, Αθήναι 1955. // Игнатий Богоносец, Послания Ефесянам, Библиотека Святых Отцов Греческой Церкви, изд-во «Апостолики Диакония тис Экклисиас тис Элладос», том 2-й, стр. 265,
Афины, 1955.
[9] там же, стр. 266.
[10] там же, стр. 270.
[11] там же, стр. 269.
[12] там же, стр. 271.
[13] там же, стр. 272.
[14] там же, стр. 273.
[15] Βλέπε Μπρατσιώτου Π., Η Αποκάλυψις, σελ.
50-58, εν Αθήναις, εκδ. Χαραλ. Συνοδινού 1950. // См. Брациоту П., Апокалипсис, стр. 50-58, Афины, изд-во Харал. Синодину, 1950.
[16] Διονυσίου Αρεοπαγίτου, ένθ. ανωτ. σελ. 234-236. // Дионисий Ареопагит, стр. 234-236.
[17] Стр. 56, 97-98.
[18] Γρηγορίου Νύσσης, έργα 7, ΕΠΕ, σελ. 240. // Григорий Нисский, Избранные, 7, ΕΠΕ, стр. 240.
[19] там же, стр. 240.
[20] там же, стр. 244-246.
[21] там же, стр. 246-248.
[22] там же, стр. 240-242.
[23] там же, стр. 244.
[24] там же, стр. 248.
[25] там же, стр. 250.
[26] Ράλλη Ποτλή, τόμ. Β΄, σελ. 295 κ. εξής // Ралли – Потли, том. 2-й, стр. 295 и далее
[27] там же, стр. 295-296.
[28] там же, стр. 296.
[29] там же, стр. 296.
[30] там же, стр. 297.
[31] там же, стр. 298.
[32] там же, стр. 298-299.
[33] См. Sc, 113, стр. 238 и далее
[34] там же, стр. 238-240.
[35] там же, стр. 240-242.
[36] Βλέπε Καψάνη Γ., αρχιμ., Καθηγουμένου της ιεράς Μονής Όσιου Γρηγορίου Αγίου Όρους, Η ποιμαντική διακονία κατά τους ιερούς Κανόνας, εκδ. Άθως, Πειραιεύς 1976, σελ.
113 και εξής. // См. Капсанис Г., архимандрит, настоятель монастыря преподобного Григория Святой Горы Афон, Пастырское служение по священным канонам,
изд-во: Афон, Пирей 1976 г., стр. 113 и т. д.
[37] там же, стр. 114.
[38] там же, стр. 114-115.
[39] там же, стр. 117.
[40] там же, стр. 118 и далее
[41] там же, стр. 126-128.
[42] там же, стр. 129.
|
[1]
Стихира на вечерне Пятидесятницы, — прим. переводчика.
[2] ο φαινόμενος
τε και νοούμενος
[3]
В оригинале: …κατά τόπους συνοδική και ιεραρχική, και χαρισματική δομή της Εκκλησίας – на местах соборной, и иерархической,
и харизматической структурой Церкви, - прим. переводчика.
[4]
В оригинале — όρος (греч. «ὅρος»
— «граница», «рубеж», «предел»; отсюда: «определение»). Орос — определение
догматического характера, сформулированное и утвержденное на Вселенских или
Поместных Соборах, признанное полнотой Церкви. https://azbyka.ru/oros
[6]
https://azbyka.ru/xula-na-duxa-svyatogo
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Здравствуйте! Комментарии публикуются после проверки модератором. Благодарим за понимание!