Св. Иоанн Златоуст и «раскол» иоаннитов (протопресвитер Анастасий Гоцопулос)

Протопресвитер Анастасий Гоцопулос

Клирик храма Святого Николая, Патры

тел. 6945-377621,  agotsopo@gmail.com

Патры, 27.01.2023

 

СВ. ИОАНН ЗЛАТОУСТ и «РАСКОЛ» ИОАННИТОВ [1]

Экклезиология святителя Иоанн Златоуста, то есть его учение о Церкви, опирается на слова ап. Павла, который называет Церковь «Телом Христовым», имеющим единственного Главу – Самого Христа

Этот образ Церкви как Тела Христова подчеркивает два ее основных свойства, имеющих между собой неразрывную связь — то, что называется «единство в истине». Всё и всякий, кто проявляет свое несогласие или идет против церковного единства и истины, которую оно выражает, не может оставаться членом Церкви, но изгоняется из Тела.

Именно этим объясняется категоричность, с которой свт. Иоанн Златоуст, как и все Отцы во все времена, в самых резких выражениях выступали против ереси и раскола.

Ересь искажает и в конечном итоге разрушает церковную истину, а раскол наносит удар по церковному единству. Конечно, обе ситуации ведут своих вдохновителей и их последователей, находящихся вне Церкви, к погибели. Характерно высказывание святителя Златоуста: «Производить разделения в Церкви не меньшее зло, как и впадать в ереси»[2], которое говорит о том, что посягательство на единство Церкви — это очень тяжкое церковное преступление. Чтобы подчеркнуть серьезность раскола, святитель даже произносит такие слова: «Ничто так не оскорбляет Бога, как разделения в Церкви... такого греха не может загладить даже кровь мученическая!»[3].

I. Собор при Дубе, изгнание и мученическая смерть Златоуста

Иоанн Златоуст был избран архиепископом Константинопольским в 398 году по Р. Х. при императоре Аркадии и его жене Евдоксии. По характеру прямой и не признающий отступлений в христианской жизни, строгий к себе, почитающий святость, непревзойденный проповедник евангельского слова, бескомпромиссный защитник слабых, «он принял перед сильными своего времени положение Нафана перед Давидом, Илии перед Иезавелью, Исаии перед жрецами Ваала»[4]. Его проповедь в храме Святой Софии тронула простой народ, который восторженными аплодисментами и проявлениями большой любви выразил свою радость и благодарность доброму пастырю. Однако в то время, как простой народ радовался своему архиепископу, его присутствие на престоле Константинопольском вскоре стало невыносимым для коррумпированной политической и церковной верхушки Константинополя. Для двора слабохарактерного Аркадия, а также для могучей и вероломной Евдоксии архиепископ был опасен. Так же опасен он был для части духовенства, особенно архиереев, которые получили священство за деньги (симония) и продолжали жить беззаботной и безнравственной жизнью. Чтобы понять масштабы развращения духовенства[5], отметим, что Златоуст лишил сана 13 епископов и 70 священников менее чем за шесть лет, при этом он написал знаменитую фразу: «В конце концов, я никого так не боюсь, как епископов, исключая немногих»[6]!

Таким образом, двор и клика порочных епископов, «развращенное собрание»[7], объединились против архиепископа и «искали удобного времени, чтобы предать его» (Лк. 22, 6). И возможность[8] представилась в сентябре 403 года: Патриарх Александрийский Феофил, человек жестокий и беспринципный, исполненный ненависти к Златоусту, оказался с группой из 29 египетских епископов в Константинополе и с согласия императорского двора объединился с тамошними врагами епископа. Они организовали т.н. «Собор при Дубе» (предместье Халкидона, напротив Константинополя), в котором приняли участие 45 епископов. Ложное обвинение против Златоуста включало 29 пунктов (от обвинений в насилии, воровстве, безнравственности, неуважении к церковному порядку до обвинений в подстрекательстве к мятежу и политической измене)! Результат был предопределен: архиепископ Константинопольский Иоанн был низложен и по императорскому указу отправлен в ссылку втайне от народа[9], который резко выразил свое неодобрение.

Через несколько дней, когда Иоанн находился в изгнании в Никомидии, сильное землетрясение в Константинополе навело ужас на императрицу Евдоксию, которая сочла его Божиим наказанием за несправедливый приговор в отношении архиепископа. Раскаявшись, она немедленно отправила императорских послов и попросила его вернуться в Константинополь.

13 ноября 403 года изгнанный архиепископ вернулся на свою кафедру после торжественного приема, который оказал ему народ на берегах Босфора.

Но Златоуст остаётся... прежним! Он не может молчать перед лицом попрания евангельского закона со стороны императорского двора и продолжает свои пророческие, обличительные проповеди. Результат был ожидаем: через несколько месяцев «опять Иродиада беснуется, опять неистовствует»… Евдоксия не могла его больше терпеть. В ее грязном замысле на очередном соборе в Константинополе (январь 404 г.)[10] вновь приняли участие известные епископы-враги святителя: его обвинили в том, что он, будучи низверженным, самовольно восстановился на престоле. Наказанием, предусмотренным за такое нарушение, является извержение из сана и отлучение от церкви.

По причине бурного возмущения народа исполнение наказания было отложено на несколько месяцев. Святителю позволили безвыходно пребывать в своей келии в патриаршем доме. Однако в день Великой субботы 404 года он решил пойти в храм, чтобы принять участие в Пасхальной ночной службе и совершении Таинства Крещения около 3000 человек! Императорское войско прервало богослужение, арестовало архиепископа и разогнало готовившихся к крещению, которые вместе со священниками и дьяконами нашли убежище в общественных банях (термах), чтобы завершить Таинство Крещения![11]Наконец, 20 июня 404 г. императорский военный отряд арестовал архиепископа, чтобы отправить его в ссылку, в город Кукуз в Малой Армении, в 800 километрах от Константинополя. Он пробыл в Кукузе около трёх лет в очень тяжёлых условиях. Однако слава о сосланном святом архиепископе дошла до близлежащей Антиохии Сирийской (около 170 километров), в результате чего к нему стали стекаться толпы верующих из Великого града («восточных Афин»)[12]. Это вызвало негодование заклятого врага Златоуста архиепископа Порфирия, который, сговорившись с Аттиком Константинопольским и Феофилом Александрийским, обратился к молодому императору Аркадию и добился ссылки Златоуста в самую отдаленную часть империи, в Питиунт на Кавказе (нынешняя Грузия), в регион, где жили варвары-язычники. Однако по причине подорванного тяготами здоровья он скончался в Команах  Понтийских[13], по пути к новому месту ссылки, 14 сентября 407 года, в возрасте 60 лет.

Он был архиепископом Константинопольским 9 лет и 7 месяцев, из которых 3 года и 3 месяца провел в ссылке!

Из этого краткого описания гонений и кончины архиепископа Константинопольского Иоанна возникают некоторые вопросы, связанные с принципиально важной темой — отношением святителя к расколам, терзающим Церковь.

II. Принял ли святитель Иоанн Златоуст соборные решения, низложившие его? Принял ли он в качестве канонического епископа своего преемника на Константинопольском престоле?

Безусловно, нет! Никогда Иоанн Златоуст не принимал и по своей воле не следовал решениям собора «при Дубе» (сентябрь 403 г.) и собора в Константинополе (январь 404 г.).

И после второго осуждения он считал себя каноническим архиепископом Константинопольским и, насколько позволяли ему обстоятельства, вел себя так до самой смерти, поскольку для Иоанна эти соборы не были основаны на церковном порядке и предании и, следовательно, не были истинными, и их решения не могли быть действительными и выполняться верующими. Таким образом, он оставался единственным каноническим архиепископом Константинополя.

Впечатляет то, что пишет Златоуст о своем преемнике Арсакии (26.06.404 – 11.11.405): «Слышал и я об этом шуте Арсакие, которого императрица посадила на кафедру, что он подверг бедствиям всю братию, не пожелавшую иметь с ним общение; многие таким образом даже умерли из-за меня в темнице. Этот волк в овечьей шкуре, хотя по наружности епископ, но на деле — прелюбодей, потому что как женщина, при живом муже живя с другим, становится прелюбодейцею, так равно прелюбодей и он, не по плоти, но по духу, еще при моей жизни восхитил мою церковную кафедру»[14]. Он характеризует своего преемника архиепископа Константинопольского Арсакия как «шута», «волка в овечьей шкуре» и «прелюбодея». Он даже не признает в нем настоящего епископа, отмечая, что тот «по наружности епископ», а на самом деле «прелюбодей». Также из этого письма Златоуста епископу Кириаку, который тоже был отправлен в изгнание за отказ от общения с новым архиепископом Арсакием, мы узнаем, что Арсакий инициировал гонения на верующих, не желавших церковного общения с ним, которые сопровождались арестами и смертью.

При этом стоит отметить, что до самой своей кончины, насколько позволяли тяжелые условия ссылки[15], святитель Златоуст действовал вопреки соборному «извержению» и «отлучению» как канонический архиерей. Например:

1.  Несмотря на тяжелые болезни, опасности от разбойников и варваров, холод, пустынность местности, святитель не преминул интересоваться своими духовными чадами в Константинополе, страдавшими от его церковных и политических гонителей. В то же время во многом проявлялась его любовь к своим новым согражданам в изгнании. Как утверждает биограф святителя Палладий, епископ Еленопольский, приношениями, переданными ему константинопольскими верующими, а также посещавшими его антиохийцами, «блаженный Иоанн, прожив в Кукузе один год, бедных Армении питал…, ибо был в то время великий голод в той стране» [16].

Епископ Антиохийский Мартирий говорит, что «даже находясь в ссылке, выкупив на те малые и скудные средства, которыми он располагал, тысячи душ из рук варваров, других извлекши из сетей диавола и удержав словами, которые стяжал обильными трудами и благодатью, и питая иных, страдающих от голода и изгнания, пшеничными лепешками святой вдовы, насаждая также монастыри, которых почти совсем не было, в странах, где господствовали убийства и грабежи, и вся Антиохия переселилась к нему»[17].

2.  Особое попечение святой Иоанн имел о наставлении в вере народа тех мест, куда был сослан: «Немало воссияв добродетелями… он пробуждает, словно от сна неведения к свету слова, тех, кто по всей округе был чрезмерно погружен в бесчувствие посредством неверия»[18] и «многих к непорочной вере направлял, учил, крестил, рукополагал и чудеса творил»[19].

3.  Иоанн проявлял заботу о евангельской проповеди среди народа, не ограничиваясь только областью, где он жил, но как законный Архиепископ Константинополя простирал ее на всю Империю. В первые дни изгнания, находясь временно в Никее и ожидая императорского распоряжения, указывающего ему место его ссылки, он особенно интересовался миссионерской деятельностью в Финикии (Ливан)[20], рассылая письма и подыскивая подходящих для этого дела священнослужителей, которых он нашел и направил туда[21]. Такой же интерес он проявлял и к утверждению Церкви готской (Крым)[22], одновременно пытаясь поддержать епископа Маруфы (хотя и враждебно настроенного по отношению к нему) в деле христианского просвещения персов[23]. Он заботился и о Саламине на Кипре, который находился в опасности с духовной точки зрения как «осаждаемый ересью Маркионитов» [24]. И вся эта пастырская забота исходила от «низверженного», «отлученного от Церкви» и сосланного архиепископа Цареградского, обладавшего однако вселенским сознанием и пастырской чуткостью…

4.  Достойна внимания и его деятельность в Арабиссе, описанная св. Симеоном Метафрастом. В тех краях было много язычников, которые, слушая его проповеди о Господе, «бросили вызов» святителю: они примут крещение, если святой Иоанн Златоуст исцелит кого-нибудь из их парализованных сограждан. Святитель помолился и во имя Христа исцелил парализованного.

В результате многие язычники в этих краях уверовали во Христа и крестились. Архиепископ не останавливается, а идет дальше и, действуя как канонический епископ, берет на себя полную организацию основанной им «новоутвержденной Церкви»: рукополагает семь епископов, значительное число пресвитеров и диаконов, переводит Псалтирь и Новый Завет, преподает им Божественную литургию, продолжает катехизацию (наставление в вере), определяет им богослужебный чин (псалмопения и молитвы). За короткое время ему удалось не только увеличить численно новоутвержденную Церковь, но и сообразовать ее жизнь с евангельскими заповедями [25].

Об этой деятельности «низложенного» архиепископа лаконично говорит Лев VI Мудрый: «Он всю страну (огромную и многолюдную) притягивает к себе, крестит, учит благочестию и, наконец, всякий порядок там учреждает в священнослужении»[26].

III. Приняли ли верующие решения Собора о низложении святителя? Приняли ли они его преемника на престоле как канонического епископа? Имели ли они церковное и литургическое общение с преемником Златоуста?

Безусловно, нет! Верующий народ Царьграда с самого начала не согласился с низложением и изгнанием своего пастыря. Несмотря на суровые и жестокие гонения, значительная часть верующих не имела церковного общения и не признавала своими пастырями незванных «преемников» Златоуста – Арсакия (26.06.404 – 11.11.405) и Аттика (март 406 – 10.10.425), потому что в их сознании Златоуст оставался их архиепископом.

Люди, остававшиеся верными Златоусту и не поминавшие его преемников-архиепископов, т.е. не имевшие с ними церковного общения[27], презрительно назывались властями «иоаннитами» и считались «раскольниками» для государственной Церкви. Однако они являются славным воинством в жизни нашей Церкви. Поэтому было ожидаемо, что «раскол» иоаннитов явит многих святых, в первую очередь знаменитую диакониссу святую Олимпиаду.

Трогательна любовь народа и его попытка защитить своего архиепископа от безумия его врагов. Дошло до того, что люди были готовы пролить свою кровь ради своего духовного Отца. Во время первого, недолгого изгнания, после собора при Дубе, Иоанн, чтобы избежать кровопролития, подчинился императорскому указу и ночью, тайно от народа, предал себя в руки императорских воинов, которые должны были сопровождать его в изгнание. На следующий день архиепископ Александрийский Феофил и его свита вошли в столицу как победители и завоеватели Церкви. Однако жители Константинополя были извещены о ссылке своего пастыря и воспротивились этому.. Когда Феофил «хотел проникнуть в архиепископскую базилику, то верные загородили ему путь. Александрийцы его отряда взялись за оружие, и произошла битва. Церковь и крестильня были покрыты трупами, а крестильный водоем, как рассказывают, наполнился человеческой кровью. Как только началась битва, власти послали войска, бились повсеместно, каждая церковь обратилась в крепость, где народ держался крепко и в которую солдаты пробивались копьями и дротиками. Кровь лилась в алтарях, и крики проклятий сменили песнь Господу о помиловании… Солдаты бросились на монахов. Их истребляли в собственных церквах, отыскивая во всех углах, чтобы перерезать, гнались за ними по улицам с мечами в руках»[28].

Во время второго и последнего изгнания, даже после смерти святителя, гонения, которым подвергались верующие Константинополя со стороны государственной Церкви, были ужасны и распространились по всей восточной части Империи.

Триумвират восточных патриархов (архиепископов) — Арсакий Константинопольский (а впоследствии Аттик), Феофил Александрийский и Порфирий Антиохийский[29] — не мог смириться с тем, чтобы было слышно где-либо имя изгнанного архиепископа Иоанна. Пребывание Златоуста в Кукузе (месте его ссылки) близ Антиохии и приток антиохийцев в Кукуз  для встречи с великим изгнанником еще более распалили зависть его врагов, и они организовали его перевод в другое, более отдаленное место, как мы уже говорили.

Но гонения на Златоуста не окончились и после его смерти и в дальнейшем были направлены против иоаннитов, которые не поддавались давлению и продолжали не поминать епископов, принявших низложение Иоанна. Его преемник-злоумышленник, «увидев, что никто из восточных епископов и из городского народа не вступил с ним в общение из-за того, что произошло так беззаконно и вопреки установлениям… готовится воздействовать на не вступивших с ним в общение с помощью императорских указов»[30] под угрозой конфискации имущества, лишения почестей и должностей, наказания, изгнания тех, кто не имеет церковного общения с ним и с Феофилом Александрийским, а также с Порфирием Антиохийским.

Описания[31], сделанные биографом Златоуста епископом Еленопольским Палладием о страданиях епископов и других священнослужителей, оставшихся верными своему архиепископу, напоминают нам мартирологи римских времен. Такую ненависть, такую ​​ярость проявил к ним триумвират восточных патриархов[32]. Сам святитель Иоанн метко отмечает, когда пишет о епископах, преследовавших его духовных чад: «Не смущайся этим — ни тем, что священники теперь, сделавшись негодными, свирепее всякого волка набрасываются на паству, ни тем, что начальники и правители обнаруживают большую жестокость» [33].

И всё же иоанниты остались верными своему духовному отцу пока он был жив, но и после его смерти продолжали быть церковно отделены от тех, кто не поминал его как канонического архиепископа. Лишь когда через 30 лет после смерти Златоуста на престол Царьграда взошел его ученик Прокл и вписал его имя в Диптихи, тогда иоанниты восстановили общение с Константинопольской Церковью и потребовали возвращения святых мощей святителя в Константинополь (438 г.).

Всё наше церковное предание о «расколе» иоаннитов суммирует преп. Симеон Метафраст, когда пишет об ионнитах: «Те, кто были в общении с ним (Иоанном), были просто епископами и священниками, которые ради ревности о Христе возненавидели церковь лукавнующих и были подвергнуты различным наказаниям — лишениям, ссылкам, смертям… Некоторые из них наполнили близлежащие тюрьмы, некоторые были приговорены к ссылке в дальние места и ​​на острова, а некоторые жестокими пытками были лишены жизни»[34]. Согласно прп. Симеону все те архиереи и священники, которые имели общение со Златоустом и, естественно, не имели общения с его врагами-епископами, не поминая их, и по этой причине терпели лишения, ссылки, смерти и различные наказания, делали это «из-за своей ревности о Христе» и из-за этой «ревности» «возненавидели церковь лукавнующих»! То есть тогдашняя государственная церковь, преследовавшая Златоуста и тех, кто был с ним в общении, была, по мнению прп. Симеона, «церковью лукавнующих»!

IV. Как относился Златоуст к верующим, отказавшимся от церковного общения с его преемником?

Давайте посмотрим, каково было отношение святителя Иоанна Златоуста к верующим, не поминавшим его преемников и прервавшим с ними всякое церковное и литургическое общение. Напоминаем, что сам святой отец был чрезвычайно строг с теми, кто разделял Церковь, говоря о расколе, что «ничто так не оскорбляет Бога, как разделения в Церкви... такого греха не может загладить даже кровь мученическая»[35].

Следуя этой своей экклезиологической позиции, Иоанн Златоуст незадолго до того, как предал себя в руки императорских воинов, посланных сопроводить его к месту ссылки, во время трогательного прощания со своими ближайшими сподвижниками (епископами и диакониссами) просил диаконисс признать его преемника и вступить с ним в церковное общение («подклоните ему голову вашу, как Иоанну»). Однако это должно было произойти при следующих условиях: во-первых, он будет рукоположен против своей воли, во-вторых, он не будет стремиться захватить престол и в-третьих, он должен иметь согласие всех – «но если кто-то будет рукоположен поневоле, не прибегая к интригам, при всеобщем одобрении, подклоните ему голову вашу, как Иоанну, ибо не может Церковь оставаться без епископа»[36]. Разумеется, ни одно из условий, поставленных Златоустом, не было выполнено в лице его преемников, и по этой причине все ближайшие сподвижники святителя, как мы уже видели, отказались от всякого церковного общения с ними и, конечно, не поминали их как епископов и пастырей своих.

По этой причине архиепископ Иоанн не только не упрекнул их, но, напротив, со свойственным ему красноречием, обратившись к образам Ветхого и Нового Заветов, выразил свое сорадование, похвалил и ободрил их в этой борьбе.

Для святителя Златоуста борьба иоаннитов касалась не только его личного оправдания и восстановления на престоле, не только Константинопольской Церкви, но и всей Вселенской Церкви и ее священных устоев[37]. В письме епископам, пресвитерам и диаконам, заключенным в Халкидоне, он пишет: «Усердно прошу поэтому вашу любовь… чем более ваши страдания причиняют вам боли, тем более покажите усердия в непрерывной заботливости о церквах по всей вселенной, к надлежащему исправлению настоящего их положения» [38]. В другом своем письме он говорит: «за те добрые труды, подвиги, усилия, лишения и опасности, которые вы подъяли для церквей всей вселенной»[39].

Он доходит даже до того, что называет тех, кто боролся против господствовавшего после его изгнания церковного беспорядка, «достойными тысячекратно» и говорит, что они должны быть причислены «к сонму мучеников», «станут вместе с мучениками, вместе с апостолами, вместе с благородными и возвышенными мужами, блистая добродетелями, страданиями, венками, наградами, всяким дерзновением»[40]!

Стоит посмотреть, как перо Златоуста обращается к иоаннитам — мужчинам, женщинам и детям: «Потерпевшие столько наказаний и выступавшие… против властелинов всей вселенной, защищавшие законы отечества и правила Церкви, словами и делами, обнаруживавшие мужество, подвергавшиеся смерти ежедневно — и мужи, и женщины, и дети, то разве они не были бы достойны причисления к сонму мучеников?... те, которые не щадили самих себя, подумай, какую получат они награду за то, что не один, не два и не три дня, а в течение всей своей жизни твердо исполняли повеления, подвергаясь поношениям, оскорблениям, бедствиям и клеветам. А это немалая заслуга… Многие раздавали свои имущества, другие лишались то отечества, то самой жизни… привлекаемые к начальникам и подвергаемые пыткам, насмехались над угрозами, показывая, какова сила добродетели»[41].

И далее он противопоставляет церковных и государственных гонителей их святым жертвам: «Подумай, каким подвергнутся наказаниям во время Страшного суда, каким подвергнутся бедствиям те, которые возмущают всю вселенную, ниспровергают Церковь, разрушают всякий мир, производя повсюду тысячи соблазнов? Те же, которые страдают от них, после того, что они выстрадали, станут вместе с мучениками, вместе с апостолами, вместе с благородными и возвышенными мужами, блистая добродетелями, страданиями, венками, наградами, всяким дерзновением… Ведь у людей, которые подвергаются козням, есть вселенная, есть друзья, которые хвалят их, удивляются им, провозглашают о них, увенчивают их, зная или не зная их, узнавая о них по их делам, по молве о них, при чем многие жалеют их, сочувствуют им, доставляют им все полезное»[42].

С особым воодушевлением он пишет многострадальной диакониссе Пентадии об одержанной ею победе над врагами: «Радуйся же и веселись, одержавши такую победу, легко заградивши пасти таких зверей, замкнувши их бесстыдные языки и зажавши их бешеные уста. Вот что значит истина, за которую ты подвизалась и за которую неоднократно приносила себя на заклание… Радуйся же и веселись (я не перестану постоянно повторять эти слова), мужайся, укрепляйся и с посмеянием смотри на все возводимые ими против тебя наветы»[43].

В другом своем письме к той же диакониссе Пентадии он просит ее не покидать город, а остаться там и продолжать борьбу, чтобы воодушевлять других верующих своим мужественным примером: «Ублажаю тебя за венцы, которыми ты вновь украсила себя теперь, решившись мужественно перенести все за истину. Сам Бог со многой силой поможет тебе поэтому в предстоящей борьбе, потому что сказано: "Подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя". Так и сбылось. По крайней мере, доселе, ведя добрую борьбу, ты приобрела уже себе свыше великую славу, чему я искренно радуюсь. Но я узнал, что ты думаешь об отъезде и хочешь переселиться оттуда. Усердно прошу твою честность не думать и даже не помышлять ни о чем подобном. Во-первых, потому именно, что ты действительно — утверждение своего города, пристань широкая, опора, крепкая стена всех удрученных. Не выпускай же из своих рук такого благоприобретения, не убегай от такой богатой прибыли, когда каждый день ты собираешь столько сокровищ благодаря своему присутствию там. Как видящие твои подвиги, так и слышащие о них получают немалую пользу. А ты знаешь, какую награду принесет тебе это. Итак, во-первых, как я сказал, потому мы просим тебя остаться там, что ты уже опытом достаточно доказала пользу, которую приносишь своим пребыванием там»[44].

Трогательны письма, которые он обращает к священникам, находящимся в заключении из-за него: «Блаженны вы и своими узами и теми чувствами, с которыми переносите узы, показывая среди их мужество апостольское. Так и апостолы, будучи бичуемы, преследуемы, заключаемы в узы, с великой радостью переносили все это. Но они не только переносили это с великой радостью, а делали в то же время среди уз свое дело, заботясь о всей вселенной. Усердно прошу поэтому вашу любовь и в этом отношении не отставать от них: но чем более ваши страдания причиняют вам боли, тем более покажите усердия в непрерывной заботливости о церквах по всей вселенной, к надлежащему исправлению настоящего их положения, и не бросайте надежды, оглядываясь на свою малочисленность и на повсюдность преследований. Ваши страдания приобретут вам более дерзновения у Бога, — следовательно, принесут и более силы»[45].

Другим священнослужителям, также попавшим в темницу по той же причине, он пишет: «Блаженны, трекратно, многократно блаженны вы за те добрые труды, подвиги, усилия, лишения и опасности, которые вы подъяли для церквей всей вселенной, — славны вы через это на земле, славны и на небе. Если все не потерявшие смысла люди величают и превозносят вас, изумляясь вашей непреклонности, вашему мужеству, терпению, постоянству, то человеколюбивый Бог, всегда награждающий труды гораздо выше самой заслуги, без сомнения, наградит вас такими благами, какими достойно Бога наградить подвижников, так мужественно ратующих за мир всей вселенной. Поэтому мы непрестанно ублажаем вас, с услаждением всегда вспоминая и лелея вас в своем сердце, несмотря на великое расстояние, нас разделяющее»[46].

Златоуст восхваляет, поощряет и увещевает верных клириков и мирян продолжать борьбу с нездоровой церковной ситуацией, возникшей вслед за его изгнанием, потому что он считал эту их борьбу единственной надеждой на восстановление канонического порядка в Константинопольской Церкви: «Действуйте же, пользуясь случаями, ревностно, и как непосредственно своими усилиями, так и через других, через кого только будет можно, словом и делом старайтесь рассеять наступившую бурю. Может быть, ваше усердие принесет величайшую пользу»[47].

В письме епископу Феодосию он усердно просит его продолжать борьбу, которая не только доставляет честь сражающемуся, но и защищает Поместные Церкви, и с должным мужеством отвращаться тех, кто внесли смуту во вселенную и возмутили Церкви. Святой отец считал, что, такая мужественная позиция будет началом прекращения бедствия, ограждением Церквей, это поможет исправить зло, но только в том случае, если благоразумные верующие прекратят всякое церковное общение с теми, «которые внесли столько смятений»[48].

V. Заключение: является ли святой Златоуст защитником раскола?

Безусловно, нет! Однако как он может увещевать почитавших его верующих держаться подальше от своих епископов, не иметь с ними никакого литургического общения и не поминать их как своих канонических пастырей?

Как мы уже видели, святой Златоуст никогда не признавал решений соборов при Дубе и в Константинополе, которые низложили его и отлучили от Церкви. Такую же позицию приняла и часть верующего народа Константинополя, отказавшаяся от церковного общения с его преемниками. Так в столице Империи возник «раскол» иоаннитов. И все же, вместо того, чтобы порицать верующих за их «раскольническое» поведение, Иоанн похваляет их и призывает так действовать дальше! Однако как может выдающийся защитник канонического порядка, громогласный проповедник церковного единства и яростный противник раскола восхвалять и по существу поощрять «раскол» своих духовных чад?

Особо следует обратить внимание, что Иоанн Златоуст подходит к вопросу церковного единства не поверхностно, по букве закона и с внешними критериями, а исключительно духовно. Его не интересует внешнее, поддельное единство, не основанное на прочном фундаменте и не пропитанное Духом Божиим. Очень точно подмечает исследователь учения и этики Златоуста протопресвитер Феодор Зисис, ссылаясь на Златоустово толкование слов апостола Павла «одно тело и один дух» (Еф. 4, 4)[49]: «Авторитетный толкователь слов апостола Павла полагает... что правильно Апостол после слов "одно тело"  поставил также слова "один Дух", чтобы показать, что... недостаточно кому-либо находится в Церкви, в "одном теле", но что ему нужен и Дух Церкви, и это относится... не к еретикам... а к тем православным, которые принадлежат телу Церкви, но не имеют Духа Церкви, потому что они друзья еретиков» [50].

По мнению Иоанна Златоуста, отсутствие Духа Истины в церковном теле разрушает его сущностное единство даже тогда, когда выполняются все другие внешние элементы, составляющие его, и, следовательно, делает это церковное тело уже не Телом Христовым, а раскольнической группой. В этом случае верующие обязаны — в соответствии со своим положением и возможностями — сопротивляться, бороться с этой раскольнической группой. Напротив, в критические и чрезвычайные моменты жизни Церкви было замечено, что там, где есть боль, тревога и борьба за верность церковному порядку и преданию, там покоится Дух Истины, даже когда внешне кажется, что существует раскол, там находится Христос, там проявляется Его Церковь. Значит, речь идет не о расколе, а о святой Церкви Христовой! Вот что показали нам иоанниты...

Иными словами, для святителя Иоанна в расколе находятся те, кто относится с презрением и действует вопреки каноническому порядку и преданию нашей Церкви, даже если они занимают (при попустительстве или содействии государственной власти) высокое положение в священной иерархии и считаются церковным начальством. Напротив, те, кто подчиняется, уважает, чтит и подвизается за канонический порядок и предание нашей Церкви, являются не раскольниками, а законными членами Церкви, достойными почета и уважения, даже если они немногочисленны или находятся далеко и не имеют церковного общения с возседателями архиерейских тронов, которые по существу суть «лжеепископы и лжеучители» (правило 15-е Двукратного Собора).

Поэтому преемники Златоуста на престоле Арсакий и Аттик, сознательно попирая законы и пренебрегая церковным порядком, дошли до раскола, против которого боролись ценой больших личных потерь иоанниты.

Совершенно ясна позиция сорока епископов, ставших на сторону Златоуста, которые с согласия Иоанна ответили на Соборе при Дубе, и прежде всего Феофилу Александрийскому: «Не раскалывайте Церкви, ради которой Господь пришел во плоти, и нe разрушайте ее дел»[51]. Другими словами, всякий, кто преступает священные каноны, совершает акт раскола.

Это повторяет также Иоанн Златоуст и уточняет: «Есть два рода отделения от Церкви: один, когда мы охладеваем в любви, а другой, когда осмеливаемся совершить что-нибудь недостойное по отношению к этому телу (Церкви). В том и другом случае мы отделяемся от целого»[52]. Речь идет не о разделении Тела, говорит святой отец, а об «отделении от тела церковного». Точнее, по словам святителя, мы имеем не раскол Церкви, ибо ее единство остается непоколебимым, а отделение «от тела церковного» тех, кто смеет нечествовать против священного Тела Церкви.

Другими словами, единство с Церковью не может быть безусловным. Фундаментальным условием для утверждения церковного единства на прочной основе является истина, т. е. верность церковному преданию и порядку. Кто попирает истину, тот раздирает Церковь или, точнее, отрывает себя от Церкви, тот создает раскол и несет ответственность за это.

Именно эту экклезиологию, пронизывающую все наше церковное предание, облекло канонической силой 15-е правило Двукратного Собора при Фотии Великом: аргументируя, почему не должны нести наказание, а, наоборот, «достойны чести, подобающей православным» те клирики, которые – еще до соборного осуждения – прерывают общение и не поминают епископа (т. е. ограждаются от него), проповедующего ересь публично, говорится, что они «не расколом пресекли единство церкви, но потщились охранить церковь от расколов и разделений», поскольку «они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей».

По сути, в случае с иоаннитами был поднят давний и всегда актуальный критический вопрос: кто, в конечном итоге, обладает церковным мышлением? Тот, кто сообразуется с беззаконием и нечестием и рабски подчиняется, служа не истине, а различным целям, как правило, ради собственной выгоды, или тот, кто стремится к истине и подвизается со смирением и страхом Божиим, порою очень дорогой ценой?

Церковь в 438 году, через 30 лет после смерти Великого Отца Церкви Иоанна Златоуста, официально восстановила его в сане архиепископа Константинопольского и оправдала воззрения, образ действования и борьбу иоаннитов, осуждая, таким образом, все беззакония, унижения, нечестия и произвол, совершенные против церковного Тела могущественными церковными и государственными деятелями того времени, настоящими раскольниками.

Маршрут второго изгнания святителя Златоуста (404-407 гг. по Р. Х.)

(А. Тьерри, Святой Иоанн Златоуст, Великомученик после гонений, пер. Т. Сугаки – В. Таци, изд. «Христианики Элпис», Салоники 2003², с. 330-331).

 ***

[1]  Данная статья посвящена нашему пастыреначальнику, Высокопреосв. митрополиту Патрскому Хризостому, празднующему сегодня свое тезоименитство, с горячим сыновним пожеланием, чтобы Господь предстательством святого Златоуста даровал его Своей Церкви «право правяща слово истины».

^[2]  И. Златоуст, Беседы на послание к Ефесянам, 11, 5, ΕΠΕ 20, 712.

^[3]  И. Златоуст, Беседы на послание к Ефесянам, 11, 4, ΕΠΕ 20, 706.

[4] Α. Тьерри, Святой Иоанн Златоуст, Великомученик после гонений, пер. Ф. Сугаки – В. Таци, изд. «Христианики Элпис», Салоники 2003², с. 38.

[5] Подробнее см. А. Тьерри, с. 36-56, 89-70.

[6] И. Златоуст, «Диакониссе Олимпиаде» письмо 14, 4,  PG 52, 617.

[7] Св. Неофит Затворник,  «Похвальное слово великому Иерарху и Отцу нашему божественному Златоусту…», Сочинения, изд. Св. царский и ставропигиальный монастырь св. Неофита, Пафос 1999, τ. ІІІ с. 395.

[8] Подробнее см. А. Тьерри, с. 100-160.

[9] Подробнее о Соборе «при Дубе» см. А. Тьерри, с. 161-181, Ст. Пападопулос, Святой Иоанн Златоуст, т. Ι, с. 58-73.

[10] «Диалог Палладия, епископа Еленопольского, с Феодором, римским диаконом, повествующий о житии блаженного Иоанна, епископа Константинопольского, Златоуста», PG 47, 30-31,  А. Тьерри, с. 204-223.

[11] Подробнее см. А. Тьерри, с. 224-234.

[12] Палладий, «Диалог», ΕΠΕ 68, 158: Враги святителя, «увидев город Антиохию, передвигающийся по направлению к Армении, а оттуда обратно, в Антиохию – философию Иоанна, пронизанного действием благодати и воспеваемую на все лады, они пожелали прекратить и саму жизнь его, мучимые этими рассказами, как бичами. Ибо настолько была сильна ненавидящая добро зависть».

[13] Дор. Дбар, Место кончины святого Иоанна Златоуста, Салоники 2003, в https://thesis.ekt.gr/thesis BookReader/id/37196?lang=el#page/1/mode/2up

[14] И. Златоуст, Письмо 125 (112), «К епископу Кириаку, находящемуся также в изгнании», PG 52, 685, ΕΠΕ 38, 240-242).

[15] И. Златоуст, письмо 120 (107), «К Феодоре», ΕΠΕ 38, 218: «Мы убиты, мы измучены, мы перенесли тысячу смертей. Подробнее могут рассказать тебе об этом податели этого письма, хотя они провели с нами всего одно мгновение, так как под гнетом постоянных припадков лихорадки я не мог и поговорить с ними сколько-нибудь. Между тем, несмотря на болезнь, я должен был ехать и день и ночь, томимый зноем, измождаемый невозможностью заснуть, погибая от неимения самых необходимых предметов и недостатка людей, которые могли бы оказать помощь. Даже участь каторжников и острожников не так тяжела, как то, что мы вытерпели и до сих пор терпим. Наконец-то уже и едва-едва добрался я до Кесарии, как мореход после бури в тихую пристань. Правда, пристань эта не в состоянии вознаградить зла, причиненного бурею: так предшествовавшее время сокрушило нас раз и навсегда! При всем том, прибыв в Кесарию, я несколько ожил, потому что пью здесь чистую воду, потому что ем не затхлый и не пересохший хлеб, потому что моюсь уже не в обломках бочек, а нашел баню, какая бы она там ни была, потому что, наконец, мне дозволили лечь в постель. Можно было бы рассказать и более этого, но, чтобы не обременить твою память, я ограничусь сказанным и прибавлю одно только, что ты должна своими упреками не давать покоя тем, кто нас любит, за то, что и при таком множестве приверженцев, несмотря на такую силу их, нам не оказали даже того снисхождения, какое оказывают преступникам, чтобы поселить нас в каком-нибудь более спокойном и близком месте, что, несмотря на расстроенное состояние нашего здоровья и на страх, наводимый там повсюду исаврийцами, нам отказали даже в этой скромной и ничего не стоящей милости. Слава Богу и за это! Мы никогда не перестанем прославлять Его за все: «Буди имя Его благословенно во веки»».

[16] Палладий, «Диалог»,  ΕΠΕ 68, 156.

[17] Мартирий Антиохийский,  PG 47, ΧLIII.

[18] Палладий, «Диалог»,  ΕΠΕ 68, 156.

[19] Св. Неофит Затворник, «Похвальное слово великому Иерарху и Отцу нашему божественному Златоусту…», Сочинения, изд. Св. царский и ставропигиальный монастырь св. Неофита, Пафос 1999, τ. ІІІ с. 400.

[20] Α. Тьерри, с. 281-284, 366-370.

[21] Трогает волнение, с которым он пишет пресвитеру Констанцию с просьбой предпринять миссию в Финикию, если принять во внимание тяжелое положение, в котором Златоуст ждал решения о месте ссылки (И. Златоуст, «К пресвитеру Констанцию», PG, 52, 732-733).

[22] Α. Тьерри, с. 370-373.

[23] Α. Тьерри, с. 373-377.

[24] И. Златоуст, «К пресвитеру Констанцию», PG, 52, 732-733.

[25] Преп. Симеон Метафраст, «Житие И. Златоуста», PG 114, 1193.

[26] Лев VI, «Слово похвальное великому Божиему архиерею… Иоанну Златоусту», PG 107, 288.

[27] Созомен, «Церковная история» 8, 23,  PG 67, 1573D-1576Α: «Так как последние считали нестерпимым для себя иметь общение и молиться вместе с ним и с его сомолитвенниками, — потому что между ними было много врагов Иоанна — и делали собрания, как сказано, сходясь на концах города, сами по себе; то он сообщил об этом царю. Вследствие сего трибун, получив повеление, напал с воинами на собравшихся, и чернь разогнал палками и камнями, а тех, кто был познатнее и ревностнее привержен к Иоанну, заключил под стражу… Смятение и плачь по городу были во всей силе, хотя и любовь к Иоанну не изменилась».

[28] A. Тьерри, с. 189-190.

[29] О моральном облике и восхождении Порфирия на антиохийский престол см. A. Тьерри, с. 311-315.

[30] Палладий, «Диалог», ΕΠΕ 68, 154-156: Были изданы два императорских «указа». Один для епископов и один для мирян: «Указ же содержал следующую угрозу по отношению к епископам: «Если кто-либо из епископов не вступает в общение с Феофилом, Порфирием и Аттиком, да будет извержен из церкви и лишен своего имущества». Вследствие этого одни, обремененные имуществом, вступили в общение против воли, другие же, более бедные и более немощные в неповрежденной вере, были привлечены к общению предложением неких даров, а иные, презрев род, имущество, отчизну, тленную славу, телесные страдания, бегством сохранили благородство души)... Одни достигли Рима, другие — гор, иные же спаслись от порочности иудеев в местах монашеского уединения. Указ же против мирян имел следующее содержание: «Тех, кто имеет звание, — лишать достоинства, присущего его должности, находящихся на государственной службе лишать пояса, остальной же народ и ремесленников, присудив к тяжелому штрафу золотом, подвергнуть ссылке. Несмотря на предпринятые меры, молитвы подвижников совершались из-за великого бедствия под открытым небом ради любви к Спасителю».

[31] Палладий, «Диалог», ΕΠΕ 68, 267-275.

[32] См. также A. Тьерри, с. 239-240, 263-274, 316-317, 389-391.

[33] И. Златоуст, «Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями, а также о гонении и бедствии народа и многих священников, и о непостижимом, и против иудеев», ΕΠΕ 33, 612.

[34] Св. Симеон Метафраст, «Житие И. Златоуста», PG 114, 1193-1196.

[35] И. Златоуст, Беседы на послание к Ефесянам, 11, 4, ΕΠΕ 20, 708.

[36] Палладий, «Диалог», PG 47, 35.

[37]  И. Златоуст, «Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями, а также о гонении и бедствии народа и многих священников, и о непостижимом, и против иудеев», ΕΠΕ 33, 608: «защищавшие законы отечества и правила Церкви».

[38] И. Златоуст, письмо 174 (161), «К заключенным в Халкидоне епископам, пресвитерам и диаконам»,  ΕΠΕ 38, 324-325.

[39] И. Златоуст, письмо 148 (135), «К епископам Кириаку, Димитрию, Палладию и Евлизию», ΕΠΕ 38, 288.

[40] И. Златоуст, «Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями, а также о гонении и бедствии народа и многих священников, и о непостижимом, и против иудеев», ΕΠΕ 33, 632.

[41] И. Златоуст, «Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями, а также о гонении и бедствии народа и многих священников, и о непостижимом, и против иудеев», ΕΠΕ 33, 608-610.

[42] И. Златоуст, «Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями, а также о гонении и бедствии народа и многих священников, и о непостижимом, и против иудеев», ΕΠΕ 33, 630-632.

[43] И. Златоуст, письмо 94 (81), «К диакониссе Пентадии», ΕΠΕ 38, 168.

[44] И. Златоуст, письмо 94 (91), «К диакониссе Пентадии», ΕΠΕ 38, 186.

[45] И. Златоуст, письмо 174 (161), «К заключенным в Халкидоне епископам, пресвитерам и диаконам»,  ΕΠΕ 38, 324-325.

[46] И. Златоуст, письмо 148 (135), «К епископам Кириаку, Димитрию, Палладию и Евлизию», ΕΠΕ 38, 288-289.

[47] И. Златоуст, письмо 174 (161), «К заключенным в Халкидоне епископам, пресвитерам и диаконам»,  ΕΠΕ 38, 324-325.

[48] И. Златоуст, письмо 89 (76), «К Феодосию, епископу скифопольскому», ΕΠΕ 38,  158-160.

[49] И. Златоуст, Беседы на послание к Ефесянам, 11, 1, ΕΠΕ 20, 686: «Потом весьма кстати прибавил: «и один дух», — научая, чтобы при одном теле был у нас один дух, так как может быть одно тело, но не один дух, — когда, например, кто-нибудь будет другом еретиков».

[50] о. Феодор Зисис, «Современные экклезиологические проблемы на основе учения святого Иоанна Златоуста», Хризостомика, Исследования и статьи, Учение святых отцов, изд-во «То Палимпсистон», с. 323.

[51] Палладий, «Диалог», PG 47, 28.

[52] И. Златоуст, Беседы на послание к Ефесянам, 11, 4, ΕΠΕ 20, 706.

 

Источник: https://enromiosini.gr/arthrografia/o-agios-ioannis-chrysostomos/

@Перевод «Трость Скорописца», 2023 г.

Благодарим всех тех, кто перепечатывает наши материалы и при этом указывает ссылку на данный блог, показывая этим уважение к труду переводчика. И благодарим тех, кто не указывает, а выкладывает как свои собственные. Да благословит всех нас Господь! Слово Божие пусть сеется обильно.