(Отрывок
из видеозаписи беседы)
Кто-то
сказал, что отныне важнейшим богословским вопросом будущего будет антропология.
Я не разделяю этого мнения. Я думаю, что это будет экклесиология. Проблема
экклесиологии, безусловно, должна быть решена, а именно — проблема той
вредоносной экклесиологии, которая была введена с начала ХХ века вместе с экуменизмом.
Также следует обратить самое пристальное внимание и на проблему филетизма (филетизм или,
как его еще называют, этнофилетизм — это предпочтение национальных (этнических) интересов общецерковным, — прим. ред.[1]).
Эти
два явления (т. е. экуменизм и филетизм) на самом деле идут рука об руку,
хотя их обычно представляют противоборствующими друг другу. Они рассматриваются
как две разные перспективы или как две разные проблемы. Одни говорят, что экуменизм
освободит Церковь от племенного, узкого, националистического мировоззрения, другие
— что филетизм, или своего рода острое полемическое противостояние между
Поместными Церквами, каким-то образом позволит преодолеть опасность
проникновения в тело Церкви экуменистического синкретизма.
Но
на самом деле плохими ответами являются обе эти перспективы. И это то, что
обычно делает диавол. Он дает нам два плохих решения. Ни одно из них не от
Бога, и ни одно не выражает духа Церкви.
Итак,
я считаю, что самая большая духовная проблема, стоящая сегодня перед
Церковью, — это обмірщение.
И как тогда ее решать?
