В т.н. «грамоте»
от Патриарха Варфоломею к бывш. диакону Андрею Кураеву говорится следующее:
«В результате обращения вашего возлюбленного Священнословия
к нашей Мерности и прошения рассмотреть вопрос о вашем статусе
священнослужителя, мы, по милости Божией, архиепископ Константинополя-Нового
Рима и Вселенский Патриарх, которому попечением Церкви (см. правила 9 и 17
Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне) вверена исключительная и
неоспоримая ответственность рассматривать апелляционные прошения по всем
церковным делам, которые были завершены, и выносить по ним окончательное
решение, приняли ваше обращение […] и освобождаем вас от наказания в виде извержения
из священного сана, и восстанавливаем вас в статусе священнослужителя и в том
сане, что был у вас ранее…»
Как мы
видим, Константинопольский Патриарх обосновывает свое вмешательство в судьбу изверженного из сана клирика РПЦ 9-м и 17-м правилами Четвертого Вселенского Собора. Действительно
ли эти правила наделяют его такой «исключительной» и «неоспоримой» властью, как
указано выше? Ответ на этот вопрос дает иеромонах Лука Григориатский
в своей работе «Права
Церквей и единство Церкви», глава 1, раздел 1.8.
***
В каком смысле в 9-м и 17-м правилах IV Вселенского Собора говорится об обращении к Константинопольскому престолу с целью обжалования судебного решения?
Обращение епископов и клириков в
церковные суды и, конечно же, в обращение с целью обжалования судебного решения
— это вопрос, о котором идет речь во многих священных канонах, прямо или
косвенно. В частности, о праве на обращение с апелляцией к Константинопольскому
престолу говорят 9 и 17 правила IV Вселенского Собора, которые
устанавливают границы судебной юрисдикции Константинопольского престола.
Как свидетельствовал прп. Никодим Святогорец, толкование этих правил вызвало много шума в середине и конце византийского периода из-за неверной интерпретации и ошибочных утверждений со стороны латинян и латиномудрствующих.[*]
Поскольку этот «шум» не прекратился и в более поздней богословской литературе,[1] имеется насущная необходимость в том, чтобы прояснить смысл обращения с целью обжалования судебного решения, о котором идет речь в вышеупомянутых двух правилах. Напряжение, которое возникло между двумя партиями академических богословов, поддерживающих или отрицающих право Константинопольского престола принимать апелляции за пределами его патриаршей области, может быть ослаблено во имя единомыслия и единства. В этой связи мы отметим следующие факты, из которых становится ясно, что вышеуказанные каноны не дают права подавать и принимать надграничные апелляции.
9-е правило IV Вселенского Собора
Девятое правило IV Вселенского Собора[2] под угрозой канонических прещений
повелевает, чтобы клирики избегали обращения в светские суды, но сперва
выносили свои дела на рассмотрение в суд церковный. Процедура рассмотрения дела
может проходить следующим образом:
1) судебные дела между клириками
должны рассматриваться сначала их епископом или избранными по общему согласию
судьями из той же области;
2) споры между клириком и епископом
должны рассматриваться на соборе митрополичьей области, и
3) судебные дела между клириком или
епископом и их митрополитом должны рассматриваться экзархом диоцеза или
престолом царствующего града Константинополя.
Это правило регулирует структуру
проведения суда, в рамках которой должны действовать клирики, епископы и
митрополиты тех областей, которые 28-м правилом IV Вселенского Собора были включены в юрисдикцию Константинопольского престола.
Фактически, 9-м правилом IV Вселенского Собора Константинопольский престол
окончательно наделяется каноническим правом, равным с другими, более древними
престолами, принимать апелляции у клириков, епископов и митрополитов в его
новой большой юрисдикции, судить их и пересматривать их дела без права
дальнейшего обжалования его приговора.
Византийские канонисты Зонара и
Вальсамон дают толкование в соответствии с буквой этого канона,[3] в то время как Аристин[4] и Матфей Властарь толкуют его иначе.
Дословная формулировка правила не позволяет сделать вывод о даровании права на
апелляцию, но поскольку эти толкователи[5] интерпретируют настоящее правило в
диахроническом аспекте, им удается вывести из него концепцию апелляции. Эта
свобода толкования является совершенно правильной, потому что в священных
канонах (12-м и 32-м Апостольских правилах, 36-м и 134-м правилах Карфагенского
собора и т. д.), а также в действующих государственных законах, которые
согласуются с канонами, закрепляется апелляционное обращение клириков и
епископов к митрополиту диоцеза (или в дальнейшем — к своему патриарху, если
таковой стал в какой-то момент высшей церковной властью для них).[6] Невозможно, чтобы лишились права на
апелляцию те, кто на основании настоящего 9-го правила предстанет перед судом
Константинопольского престола как перед верховным судом своей церковной
юрисдикции.
Между тем, из 9-го правила IV
Вселенского Собора и его дальнейшего неверного
истолкования латиняне и некоторые наши православные, по различным мотивам,
сделали вывод о том, что Римский или Константинопольский престол якобы «имеют
право» принимать надграничные апелляции, выходящие за пределы их юрисдикции.
Во-первых, это правило было ложно
истолковано латинянами, которые считали, что оно относилось к обращению с
апелляцией к Римскому престолу («экзарху диоцеза») или, по снисхождению, к
Константинопольскому престолу. Преподобный Никодим Святогорец знает о ложном понимании и
злонамеренном использовании этого правила латинянами и поэтому отмечает, что «подчиняющиеся
Константинопольскому престолу клирики и митрополиты пусть судятся или перед
экзархом того диоцеза, в котором они находятся, или перед Константинопольским
предстоятелем, как перед своим патриархом...[7]
При таком толковании прп. Никодим
Святогорец отрицает возможность обращения с апелляцией епископа из другой
церковной юрисдикции к Константинопольскому престолу и, конечно же,
требование латинян, чтобы высшей апелляционной инстанцией для всех был Римский
престол. Латиняне хотели, чтобы это правило закрепило всемирное первенство Рима
и его «право» принимать апелляции от всех Поместных Церквей.
Во-вторых, и сами православные неверно
истолковали это правило и стремились с его помощью подчеркнуть позицию
Константинополя в противодействии неверному толкованию роли Римского престола.
Таким образом, обе стороны неверно истолковали концепцию обращения к «экзарху
диоцеза» или к патриарху.
Прп. Никодим Святогорец подчеркивает:
«Однако все вышеупомянутые заблуждаются и далеки от истины». Прежде всего, он
исключает как «ошибочное преувеличение» точку зрения как наших, восточных
христиан, так и папистов, о том, что это правило дает Риму или Константинополю
право принимать апелляции от Вселенской Церкви. Он пишет: «Как пчелы вокруг
мёда, так разнообразные мнения роятся вокруг этой части настоящего правила. К
примеру, у нас, выступая против папской власти и желая почтить
Константинопольского предстоятеля, дошли до чрезмерностей. Так, Макарий
Анкирский под «экзархами диоцеза» понимает прочих патриархов, а окончательную
апелляцию относит к Константинопольскому предстоятелю и утверждает, что тот —
первый и верховный судья над всеми патриархами… Паписты же, в свою очередь,
желая утвердить единовластие папы, следуют за нашими богословами и соглашаются
признать Константинопольского предстоятеля первым судьёй над всеми. Их цель —
показать, что если Константинопольский предстоятель есть судья над всеми, то,
поскольку, по правилам, первый — Римский папа, а не Константинопольский
предстоятель, следовательно, папа — последний судья вообще над всеми
патриархами, и над самим Константинопольским, и к нему восходит апелляция
четырех вселенских патриархов…
Однако все вышеупомянутые заблуждаются
и далеки от истины. То, что Константинопольский предстоятель не имеет права
действовать в диоцезах и областях других патриархов и что это правило не дало
ему права принимать апелляции по всем делам во Вселенской Церкви, становится
ясно из следующего (апелляцией же называется перенос судебного разбирательства
из какого-либо суда в другой, больший суд, согласно 9-й книге, 1-му титулу в
«Василиках»).
Во-первых, в 4-м деянии этого
Халкидонского Собора Анатолий Константинопольский получил порицание и от
сановников, и от всего Собора за то, что действовал за пределами своей области
и, забрав Тир у его епископа, Фотия, передал Евстафию Беритскому, низложив и
отлучив Фотия. Несмотря на то, что Анатолий приводил много отговорок, всё,
совершенное им там, было отменено Собором, Фотий
был оправдан и получил обратно Тирские епископские области.[8] Потому и Исаак Ефесский говорил
Михаилу, первому из Палеологов, что власть Константинопольского предстоятеля
не распространяется на патриархаты Востока. […]
Во-вторых, гражданские и императорские
законы не определяют, что только осуждение и решение одного
Константинопольского патриарха не подлежит апелляции, но говорят неопределённо
— «каждого патриарха» или во множественном числе — «патриархов»... Итак, если
по законам императоров, которые согласуются со священными правилами, решения
всех патриархов не подлежат апелляции, т. е. не выносятся на суд другого
патриарха, — то как их может пересматривать Константинопольский предстоятель?
[...]
В-третьих, если мы согласимся с
вышеупомянутыми папистами в том, что Константинопольский предстоятель судит
патриархов и пересматривает их решения, то, поскольку правило не делает
исключения для какого-либо патриарха, он же, следовательно, будет судить
Римского папу и пересматривать его решения и, таким образом,
Константинопольский Патриарх будет и первым, и последним, и общим судьей всех
патриархов и самого папы. Следовательно, той же самой хитростью, которой
паписты стремятся обосновать единодержавное достоинство Римского папы они
разрушают и низвергают это достоинство. [...]
В-четвертых, [...] и в-пятых, если Константинопольский патриарх получил такое преимущество, то почему патриархи Константинополя, когда им нередко случалось разойтись во мнениях с папами, говорили не о том, что они имеют такое преимущество, но только о равных привилегиях? Или почему никакой другой христианин при подобных разногласиях между ними никогда не сказал, что Константинопольский предстоятель больше Римского?».[9] Досифей Иерусалимский, комментируя дело епископов Тирского Фотия и Беритского Евстафия, пишет: «Итак, напрасно распространяется ими молва, что Константинопольский предстоятель получил от Халкидонского собора право принимать апелляции во Вселенской Церкви, поскольку эту молву совершенно понятно и ясно опроверг и отверг тот самый Собор, состоявшийся в Халкидоне».[10]
Смысл выражения «экзарх диоцеза» (экзарх великой
области)
Если правильно толковать понятие
«экзарх диоцеза», то тогда будет правильно истолковано и 9-е правило IV
Вселенского Собора. В эпоху митрополичьей системы «диоцез», согласно
гражданскому разделению провинций Римского государства, включал в себя
множество митрополичьих областей и представлял собой структурную единицу более
высокого порядка. Такими «диоцезами», упомянутыми в священных канонах, были
Фракийский, Асийский и Понтийский (2-е правило II Вселенского Собора и 28-е
правило IV Вселенского Собора). Эти диоцезы упоминаются также и 9-м
правиле IV Вселенского Собора, когда оно предусматривает возможность
обращения с апелляцией для клириков или их епископов к экзарху диоцеза или к
Константинопольскому престолу. Прп. Никодим Святогорец, поясняя 9-е правило
IV Вселенского Собора, рассматривает толкования византийских канонистов об
«экзархе диоцеза» и отмечает, что «экзарх диоцеза» — это не Римский
епископ, как хотелось бы латинянам, и не каждый митрополит, как объясняет
Зонара,[11] и не каждый патриарх, как желает
Аристин,[12] но это митрополит,
имеющий в подчинении других митрополитов диоцеза.[13] Дословно он пишет следующее: «Итак,
экзарх диоцеза — это митрополит диоцеза, имеющий некое преимущество перед
другими митрополитами того же диоцеза».[14]
Из-за комментария Матфея Властаря
(«Престол Константинополя, украшенный царскою властию, провозглашен первым
соборными определениями; им последуя, божественные законы повелевают
возникающие в других престолах сомнения представлять на его расследование и суд»)
ставится под сомнение достоверность толкования, данного прп. Никодимом
Святогорцем по этому вопросу.[15] Однако же, следует отметить, что в
«Пидалионе» прп. Никодим Святогорец изложил результат своих исследований и
сравнения интерпретаций византийских канонистов. Ему также было известно
толкование Властаря. Но в качестве правильного толкования он выбирает то,
которое следует из священных канонов, а не из гражданских законов, которые не
были включены в «Василики». В юридических сборниках содержались и юридические
постановления, которые не соответствовали духу священных канонов. Классическим
примером был пресловутый «Константинов дар», не являющийся подлинным, который
Матфей Властарь включил в «Алфавитную синтагму» [16] и прокомментировал Вальсамон. Для
установления достоверности толкований прп. Никодима также важно сказать,
что «Пидалион» был полностью проверен и одобрен на соборе при патриархе
Неофите VII; он неоднократно переиздавался, поскольку играл ключевую роль
во многих церковных перипетиях, и за все это время толкование этих важнейших
правил, приведенное в «Пидалионе», не было оспорено, поэтому нет необходимости
подвергать сомнению пояснения св. Никодима.
Тот подход, который использует для
толкования рассматриваемого нами вопроса профессор Власий Фидас, имеет
существенное значение и в данном случае подчеркивает правильное толкование
термина «экзарх»: «В 9-м и 28-м правилах IV Вселенского собора под
термином «экзарх» надлежит понимать не епископов первых престолов всех диоцезов
Востока, но только епископов первых престолов неких конкретных диоцезов, если
они «по обычаю» получили от престола Нового Рима исключительную власть в
вопросе хиротоний: речь идет о престолах Ефеса, Кесарии и Гераклеи».[17]
К этому экзарху диоцеза или, в качестве альтернативы, престолу Константинополя обращается с апелляцией епископ или клирик, которые просят разрешить их спор с митрополитом области, и это дело получает окончательное решение в пределах патриаршей юрисдикции: «Потому-то и Зонара говорит, что Константинопольский патриарх поставляется судьёй не над всеми без исключения митрополитами, а только над подчинёнными ему (в толковании 17-го правила IV Вселенского Собора). И в толковании на 5-е правило Сардикийского Собора он говорит: «Константинопольский предстоятель рассматривает апелляции только подчинённых Константинопольскому предстоятелю, как и Римский папа рассматривает лишь апелляции подчиняющихся Римскому папе». Таким образом, после обширной и убедительной аргументации, святой Никодим делает вывод: «Константинопольский предстоятель есть первый, единственный и последний судья над подчиненными ему митрополитами — но не над теми, которые подчиняются остальным патриархам. Ибо, как мы и сказали, последний и всеобщий судья всех патриархов — это Вселенский Собор, и никто другой».[18]
17-е правило IV Вселенского Собора и апелляция в пределах
своей церковной области
Дух 9-го правила IV Вселенского Собора также пронизывает и 17-е правило этого же собора:[19] окончательная судебная инстанция
для рассмотрения судебных дел клириков и епископов должна находиться в пределах
юрисдикции той Поместной Церкви, к которой они принадлежат.
17-е правило непосредственно связано с
правами Церквей. Согласно принципу «сохранения прав Церквей» канонист и
толкователь Зонара начинает толкование этого правила со следующих весьма
характерных слов: «Нарушать чужие права, обижать соседей [прим.: находящихся
поблизости, имеющих общую границу] и похищать не принадлежащее себе —
воспрещено всем вообще, а гораздо более епископам».[20]
Сельские и деревенские поселения
(приходы), согласно 17-му правилу, должны неизменно принадлежать той епископии,
в которую они вошли без применения насилия или неправды, и в особенности если
прошло уже тридцать лет с момента их подчинения этой епископии. Если же у
какого-то епископа есть возражения, и он считает, что приход подчиняется этой
конкретной епископии несправедливо, то это дело должно быть вынесено на собор
митрополичьей области. Если же епископ снова сочтет, что митрополит,
председательствовавший на соборе, принял несправедливое решение, то правило
позволяет просить, чтобы это дело пересмотрел экзарх диоцеза или
Константинопольский престол.
Из настоящего 17-го правила IV
Вселенского Собора следует, что такое обращение к экзарху диоцеза
или Константинопольскому престолу имеет характер «обращения с апелляцией»,
поскольку собор митрополичьей области не решил вопрос по поводу оспариваемого
сельского или деревенского прихода. В этом 17-е правило отличается от 9-го
правила IV Вселенского Собора. Кроме того, также ясно, что по 17-му
правилу Константинопольский предстоятель, рассматривая дело после апелляции, не
действует за пределами юрисдикции, но выполняет свои внутренние обязанности (ἐνόριο καθήκον). Поэтому Зонара
спешит отметить: «Но не над всеми без исключения митрополитами
Константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными
ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии, или Палестины и
Финикии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду
Антиохийского патриарха, палестинские — суду патриарха Иерусалимского, а
египетские должны судиться у патриарха Александрийского, от которых они
принимают и рукоположение и которым именно и подчинены».[21]
Мнение о том, что толкование Зонары
запрещает, чтобы Константинопольский предстоятель выносил решения по делам
других юрисдикций против воли их митрополитов (посредством вторжения), но не
исключает вынесение им решений за пределами своей юрисдикции там, где
митрополиты с этим согласны, не является убедительным.[22] Ведь обращения с апелляцией
митрополита чужой (патриаршей) юрисдикции к константинопольскому предстоятелю
нарушили бы правила Карфагенского Собора (признанного Пято-Шестым собором), и
патриарх Поместной Церкви, к которой относится клирик, подающий апелляцию, имел
бы каноническое право прибегнуть к этим правилам и лишить такого клирика
возможности восстановления в сане, как поступил Аврелий Карфагенский по
отношению к «отстоящим» от них судам Рима.
Резюмируя вышеизложенное о 9-м и 17-м правилах IV Вселенского Собора, следует отметить, что, по 9-му правилу IV Вселенского Собора, обращение к Константинопольскому престолу не может подаваться клириками из другой юрисдикции, а по 17-му правилу, обращение с ходатайством о пересмотре дела, безусловно, является апелляцией, но пересмотр дела представляет собой «внутреннюю» обязанность Константинопольского патриарха, а не действие за пределами его юрисдикции».
***
Таким образом, мы видим, что, согласно священным канонам, Константинопольский Патриарх не имеет права восстанавливать в сане каких-либо изверженных клириков из другого патриархата.
Список литературы
[*] Толкование
на 3-е правило II Вселенского собора, Пидалион, цит. изд., с.
157-158.
[1] Она будет
приведена в этой работе позже.
[2] «Если
какой-либо клирик имеет тяжбу с клириком, да не оставляет своего епископа и не
прибегает к светским судам, но сначала да рассматривает это дело у своего
епископа или, по изволению самого епископа, пусть суд будет составлен из тех,
кого изберут обе стороны; а если кто-либо поступит вопреки этому, да подлежит
епитимиям по правилам. Если же клирик имеет тяжбу со своим или иным епископом,
то пусть судится на Соборе митрополичьей области. А если епископ или клирик
имеет разногласия с митрополитом этой области, то пусть обращается к экзарху
диоцеза, или к престолу царствующего Константинополя и судится перед ним (9-е
правило IV Вселенского собора, Пидалион, цит. изд., с. 191).
[3] Ралли-Потли, Синтагма
Божественных и Священных канонов, том II, с. 237-240.
[4] Ралли-Потли, Синтагма…,
том II, с. 240: «А если епископ, или клирик имеет какое-либо дело против
митрополита, они должны судиться или у экзарха округа, то есть патриарха, под
властию которого состоят митрополиты сих областей, или у патриарха
Константинопольского. Этого преимущества, то есть чтобы митрополит, состоящий
под властию одного патриарха, был судим другим, ни правилами, ни законами не
дано ни одному из прочих патриархов, кроме Константинопольского». Согласно
Досифею Иерусалимскому, обоснование права на апелляцию за пределами области в
толковании Аристина на 9-е правило IV Вселенского собора, является
неприемлемым: «Аристин… заблуждается, споря с церковными правилами» (Двенадцатикнижие,
кн. ΙV, гл. 4, п. 3, цит. изд., с. 393). «Важно указать, согласуется ли государственный закон или толкование со священными канонами или же им противоречат. В последнем случае ни такой закон, ни такое толкование не способствуют миру в Церкви, который сохраняется благодаря верности священным канонам и правильному их толкованию.
[5] «Престол
Константинополя, украшенный царскою властию, провозглашен первым соборными
определениями; им последуя, божественные законы повелевают возникающие в других
престолах сомнения представлять на его расследование и суд» (Ралли-Потли, Синтагма…,
VI, с. 429). Широкое обсуждение герменевтического комментария Матфея Властаря
см., в частности, в работе приснопамятного митрополита Сардского Максима «Вселенский
Патриархат в Православной Церкви. Историко-каноническое исследование»,
сборник Влатадонского монастыря, 52, Салоники, 1989, с. 147-155 [Μητροπολίτου Σάρδεων Μαξίμου, Τό Οίκουμενικόν Πατριαρχεΐον έν τῇ Όρθοδόξῷ Ἐκκλησία, Ανάλεκτα Βλατάδων 52, Θεσσαλονίκη 1989, οελ. 147-155], а
толкование 9-го и 17-го правил IV Вселенского собора в целом см. на с. 138-211.
Судя по изложению вопроса, можно сделать вывод, что мнение Властаря, основанное
на «Эпанагоге» (неофициальный сборник законов), не способствует
установлению общего мира в Церкви. В то же самое время, эта цель успешно
достигается в «Василиках» (четко сформулированный сборник законов,
определённо обладавший наибольшим весом в византийском гражданском праве).
[6] Двенадцатикнижие,
кн. ΙV, гл. 4, п. 2, цит. изд., с. 389 κ.ε.
[7] Пидалион,
цит. изд., с. 193.
[8] Аргументация,
которая приводится приснопамятным митрополитом Сардским Максимом (Вселенский
Патриархат в Православной Церкви. Историко-каноническое исследование,
сборник Влатадонского монастыря, 52, Салоники, 1989, с. 161-163) и якобы
«опровергает утверждение автора «Пидалиона» о том, что «Анатолий
Константинопольский получил порицание», является бездоказательной.
Халкидонский собор совершенно ясно своей верховной судебной властью отменил
решения местного Константинопольского собора, заседавшего под председательством
святого Анатолия. Позже он признал недействительными и императорские указы,
изданные Феодосием II, установил в качестве критерия для решения церковных
вопросов Священные Каноны, выявил недостаток в соборных процедурах (подписание
состоялось в отсутствие Максима Антиохийского, хотя он и находился в
Константинополе), отменил отлучение от общения, которое святой Анатолий наложил
на Фотия (в его отсутствие и неоправданно), вернул Тирской митрополии
неправомерно отъятые от неё области и восстановил в священном достоинстве
рукоположенных им епископов, которые были несправедливо извержены из сана
Евстафием Беритским. Эти решения Халкидонского собора были настоящим «соборным
упрёком» и, как бы там ни было, касались немаловажных вопросов, что было
доказано. Святой Никодим прав. См. также Власий Фидас, Условия
формирования режима Пентархии патриархов, цит. изд., с. 199-202). Мы могли
бы опровергнуть и остальные три аргумента, ставящие под сомнение достоверность
св. Никодима как авторитетного толкователя священных канонов, но не станем
этого делать, поскольку эти вопросы не касаются темы нашего исследования.
[9] Пидалион,
цит. изд., с. 192-193.
[10] Двенадцатикнижие,
кн. ΙV, гл. 16, цит. изд., с. 309.
[11] Ралли-Потли, Синтагма
Божественных и Священных канонов, том II, с. 260.
[12] Там же, с.
240.
[13] Далее
следует мнение Вальсамона, который пишет: «Экзарх диоцеза не есть, как мне
кажется, митрополит каждой области, но митрополит целого диоцеза. Это
преимущество экзархов ныне не имеет действия» (Ралли-Потли, «Синтагма…»,
том II, с. 239).
[14] Толкование
на 9-е и 28-е правила IV Вселенского собора, Пидалион, цит. изд.,
с. 193, прим. 1.
[15] В сочинении
приснопамятного митрополита Сардского Максима «Вселенский Патриархат в
Православной Церкви...», цит. изд., с. 160-163).
[16] Ралли-Потли, Синтагма…,
том VI, с. 260-262.
[17] Власий
Фидас, Условия формирования режима Пентархии патриархов, цит.
изд., с. 302.
[18] Пидалион, цит.
изд., с. 193.
[19] 17-е
правило IV Вселенского собора: «Деревенские и сельские приходы в каждой области
должны неизменно оставаться у владеющих ими епископов, и в особенности если
они, удерживая их в течение 30 лет без применения насилия, управляли ими. Если
же за время этих 30 лет произошел или произойдет из-за этих приходов какой-то
спор, то тем, которые говорят, что с ними относительно приходов поступили
несправедливо, позволяется возбудить дело перед Собором митрополичьей области.
Если же с кем-то поступит несправедливо собственный митрополит, пусть судится у
экзарха диоцеза или перед Константинопольским престолом, как сказано об этом
ранее. Но если царской властью был основан город или будет основан после, то и
распределение церковных приходов пусть последует гражданским и государственным
постановлениям».
[20] Ралли-Потли, Синтагма…,
том II, с. 259.
[21] Там же, с.
260.
[22] Митр.
Сардский Максим, Вселенский Патриархат…, цит. изд., с. 140. Как уже
говорилось ранее, действия архиепископов Константинополя в диоцезах Асии и
Понта в течение переходного периода 381-451 гг. определенно имели другой
характер. Отличаются и соответствующие параметры, проистекающие из Томосов более
молодых автокефалий, и в связи с этим требуется дополнительный, особый
комментарий».
Источник: «Права» Церквей и единство Церкви. Каноническо-историческое
исследование в связи с украинским церковным вопросом» (иеромонах
Лука Григориатский). Св. монастырь преподобного Григория. Святая Гора Афон. Октябрь
2019 г.
@«Трость Скорописца», 2024 г.
Благодарим всех тех, кто перепечатывает наши материалы и при этом указывает ссылку на данный блог, показывая этим уважение к труду переводчика. И благодарим тех, кто не указывает, а выкладывает как свои собственные. Да благословит всех нас Господь! Слово Божие пусть сеется обильно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Здравствуйте! Комментарии публикуются после проверки модератором. Благодарим за понимание!